в начале лета, а вот семью удалось перевезти только зимой 1981 года.
В общей сложности я прожил в Лучегорске без малого тридцать лет – никогда ещё столько лет мне не доводилось прожить в одном населённом пункте. Разное было, и доброе, и не очень…
Однако первоначально и Лучегорск с его районом, и в целом подведомственная мне для работы территория края – всё это мне, скажу честно, понравилось. Как и главы местной власти. Особенно первый секретарь Пожарского райкома партии Михаил Михайлович Никифоров, а попросту и за глаза – Мих Мих. Показался он мне даже излишне мягким, добродушным и необычно для такой строгой должности доброжелательным. И только со временем я обнаружил неожиданно для себя самого, что это всего лишь защитная маска от окружающих его людей в общем-то по сути недалёкого человека, оказавшегося волей случая на такой высокой должности, и поэтому вынужденного утаивать от всех других всю ущербность собственного интеллекта и, что уж тут скрывать, довольно низменные черты своего природного характера. Но это всё проявилось уже потом, через несколько лет общения с этим, как оказалось в яви, чудовищно лицемерным партийным чиновником районного масштаба.
Понравился мне первоначально и этот северо-западный уголок Приморского края, где крутобокие отроги седого Сихотэ-Алиня одеты густой хвойной шубой елово-кедровой тайги и изрезаны узкими долинами бурных горных рек, смиряющих свой дерзкий нрав лишь при впадении в величавые плёсы красавицы Уссури. И весь этот малонаселённый древний мир не только богатейшая сокровищница самых поразительных даров природы – высококачественной древесины, угля, золота, оловянных и медных руд, минералов ценнейших рассеянных металлов из таблицы Менделеева. И это лишь то немногое, что сегодня открыто людьми. Но многое ещё скрыто в горных кладовых. Здесь, например, давно живёт легенда о том, как местные советские пограничники ещё в 30-х годах прошлого века изъяли у задержанных при переходе границы китайских таёжных браконьеров-контрабандистов целую горсть великолепных алмазов, которые они намыли вручную где-то в горных ключах. Тайну этих сокровищ до сих пор хранит от нескромного людского глаза древний Сихотэ-Алинь.
Другая бесценная сокровищница этой дальней российской окраины – это её ещё мало изученная история: в горных долинах в глубинах тайги и сейчас ещё можно обнаружить останки крепостей и поселений, например, тех самых загадочных чжурчжэней, цивилизацию которых начисто уничтожили безжалостные воины Чингисхана. А ведь до них в этих местах проживали ещё и не менее загадочные бохайцы, довольно скромную память о которых хранят лишь древние китайские книги. Потом в эти опустошённые древними войнами таёжные земли, где остались от прежних цивилизаций всего лишь рассеянные по таёжным просторам мелкие поселения охотников и рыболовов из народностей нанайцев и удэге, живущих здесь и по сей день, пришли русские казаки-землепроходцы. А за ними последовали уже российские учёные-исследователи и первые поселенцы из многих губерний из Зауралья и Сибири. Потом «по долинам и по взгорьям» здесь шли краснозвёздные дивизии в поход, изгоняя из российских пределов последних разномастных интервентов и прочих «оппонентов» новой российской власти, поставив заключительную точку в эпохальной всенародной Гражданской войне. В грозные годы Великой Отечественной отсюда ушли на защиту Москвы и Сталинграда от фашистских полчищ объединённой под свастикой Европы другие дивизии, сформированные по сути уже из другого народа – из многонациональных россиян-дальневосточников советской формации, которой ещё никогда досель не существовало на нашей планете. И многие из этих славных моих земляков вернулись после Великой Победы в родные края и, молниеносно разгромив непобедимую для американцев и англичан даже без их апокалипсических атомных бомб армию амбициозной милитаристской Японии, приступили к созиданию новой мирной жизни. Признаюсь, я искренне за счастье посчитал представившуюся мне возможность жить и работать в этом удивительном уголке нашей не менее удивительной страны, среди этих людей, имя которым дальневосточники и для которых нет непреодолимых рубежей ни в бою, ни в труде. И я, став непосредственным представителем лучшей в нашем крае газеты, с энтузиазмом включился в работу, чтобы внести свою толику в сохранение новой истории страны в целом и края в частности.
По традиции, приступая к работе на новом месте, я постарался в каждом из трёх районов сделать по одному довольно «забойному», как принято было ещё в то время говорить на профессиональном журналистском жаргоне, материалу. Вот первый из них – о Пожарском районе, опубликованный под рубрикой «Портрет района»:
С именем комиссара алый цвет рассвета
К утру затихает заснеженная тайга. Крепчает мороз. Он один сейчас в тайге хозяин, лютует. Гулкий выстрел разрубает стынущую тишину, скорбно и глухо отдаётся эхо в распадке. И не выстрел это, а просто не выдержал какой-то дуплистый исполин, лопнула в его мощном стволе древесина.
Так было испокон веков…
Семён Сергеевич Суляндзига поправляет карабин за плечом: пора в путь. Надо собрать последние ловушки и капканы. Охотничий сезон закончился, пусть зверь отдыхает, плодит потомство. Но уходить от тёплой избушки почему-то не хочется. Стоит на тропе старый охотник, слушает пробуждающуюся тайгу, глубоко вдыхает морозный воздух – чистый и сладкий воздух родной тайги…
На очередной остановке его чуткое ухо ловит далёкий звук. Угадывает: над сопками, невидимый за их высокими вершинами, летит знакомый «АН-2». Он держит курс на Красный Яр, везёт семье охотника-промысловика Николая Гайбовича Канчуги новый телевизор. Будет сегодня праздник в его доме, придут в гости родичи, соседи…
Красивое село Красный Яр. Собрались из окрестной тайги все удэге и нанай – потомственные охотники. Дружно живут, счастливо. Дети учатся в школе, в институтах. Многие из молодёжи сменили древнюю профессию отцов – пересели на тракторы, автомашины. И работают хорошо – вот как Николай Николаевич Канчуга – лучший в районе киномеханик.
Из этого села вышло немало учителей, врачей, инженеров. Есть учёные и литераторы. Многие живут и работают сейчас в больших городах необъятной России. Разве возможно было б такое, если бы, как встарь, удэге и нанай жили по-прежнему врозь, в дымных чумах по глухим таёжным распадкам? Нет, конечно. В светлых и добротных домах, рядом с сородичами и добрыми товарищами и жить веселее, и работа спорится. На триста тысяч рублей добывают в тайге продукции охотники госпромхоза «Пожарский», что расположен в селе Красный Яр. Сорок лет назад на такую сумму оценивалась продукция почти всей промышленности района. А взять экспонаты прикладного художественного промысла краснояровцев – сегодня они получают дипломы даже на международных выставках…
Лети, самолёт, неси радость в дома Канчуги, Геонки, Суляндзиги и всех других односельчан. Ты везёшь им журналы, газеты, приветы и письма со всех концов большой страны
