class="p1">Свои странности были и у знаменитого американского изобретателя Томаса Эдисона. Так, во время работы в своей огромной лаборатории он забывал почти все, помимо проблемы, которую в данный момент пытался решить. Например, он ходил в прожженном кислотами платье, с грязными руками и растрепанными волосами.
А этот случай свидетельствует о его крайней рассеянности. Так, однажды Эдисон зашел в местное налоговое управление. Но его мысли были далеки от финансовых проблем, поскольку изобретателя поглотила очередная творческая задача. Когда же подошла его очередь, Эдисон неожиданно забыл свою собственную фамилию. Позже он утверждал, что не смог бы ее вспомнить, даже если бы от этого зависела его жизнь. К счастью, как раз в это время знакомый изобретателя, который стоял в очереди за ним, подсказал Эдисону, как его зовут.
А еще Эдисон отличался своими непритязательными вкусами. Например, его никогда не восхищали пышные церемонии и торжественные обеды. Так, однажды его пригласили на обед в известный нью-йоркский ресторан «Дельмонико». И Эдисон весьма удивил организатора торжества тем, что ограничился лишь кусочком паштета и чашкой чая…
В свою очередь, знаменитый археолог Генрих Шлиман, известность которому принесло открытие Трои, страдал таким пороком, как желание обмануть. «Мой самый большой недостаток в том, что я хвастун и обманщик», – признавался Шлиман. Например, он любил рассказывать о том, что мечтать об открытии Трои он стал с тех пор, как отец подарил ему книгу «Всемирная история для детей». Однако позже он заявил, что купил книгу в антикварной лавке в Санкт-Петербурге.
Сочинил Шлиман и истории о кораблекрушении, в которое он якобы попал по пути в Венесуэлу и был подобран у побережья Голландии. В действительности же он без всяких приключений добрался до места назначения.
Также выдумал Генрих и то, что был очевидцем пожара в Сан-Франциско в 1851 году. А ведь на самом деле это бедствие произошло за месяц до прибытия Шлимана в США. И свою встречу с президентом Соединенных Штатов Миллардом Филлмором он тоже сочинил, впрочем, как и прием в Белом доме, где ни разу не был.
Историю открытия сокровищ Трои Шлиман излагал как минимум шесть раз. И всегда по-новому. Один из рассказов звучит так: «Жена София заметила в траншее полузасыпанное землей ожерелье и быстро прикрыла его длинной юбкой. Шлиман в это время уговорил рабочих разойтись на обед, чтобы те не растащили клад». А вся правда в том, что София в то время отсутствовала на месте раскопок.
И вот повседневная жизнь Шлимана была полностью подчинена Гомеровскому культу. Например, когда у него появился сын, он поднялся с мальчиком на крышу, подставил солнечным лучам, а затем, приложив к голове младенца том Гомера, прочел вслух 100 любимых стихов. Более того, в честь героев «Илиады» он назвал сына Агамемноном, а дочь – Андромахой. Слуг он также назвал именами героев греческой мифологии – Навсикаи, Беллерофонта и Теламона. С детьми Шлиман разговаривал на древнегреческом языке. А в пожилом возрасте он построил себе громадный 25-комнатный особняк в Афинах. Обставлен он был в античном стиле и назывался «Илионский дворец». Мягкая мебель, ковры и занавески в доме отсутствовали, поскольку их не было в эпоху «Илиады». А вот пол и стены украшала мозаика в помпейском стиле, над дверями и проходами красовались цитаты Гомера. Гостей же угощали скромными древнегреческими блюдами.
А еще Генрих Шлиман начал заранее готовиться к будущей славе. Например, начиная с двадцати лет он собирал личный архив, сохраняя в нем все документы, записки и письма. И хотя часть архива утрачена, все равно в нем насчитывается 60 тысяч писем в 106 ящиках, 13 томов записок, 10 ящиков различных документов, 38 бухгалтерских книг, 18 дневниковых книг, 5 ящиков газетных вырезок. Как пишет Филипп Ванденберг в книге «Золото Шлимана», Генрих был «человеком ранимым, вечно пекущимся о своей репутации, по крупицам создававшим себе биографию исследователя». По этой причине 99 % его писем написаны в расчете на будущую публикацию. С этим, кстати, согласны и другие исследователи…
Те, кто близко знал отца ракетной техники Циолковского, отмечают его своеобразное, а порой и довольно странное поведение и умозаключения. И впрямь Константина Эдуардовича порой посещали весьма необычные мысли.
К примеру, писатель Виктор Шкловский однажды по горячим следам записал следующий разговор с ученым:
«Вечер. Циолковский меня спросил:
– Вы разговариваете с ангелами?
– Нет, – ответил я тихо.
– По строению головы могли бы разговаривать.
– А вы? – спросил я.
– Я постоянно разговариваю».
И, чтобы не заподозрить у Циолковского проблем с психикой, Шкловский посчитал, что, говоря об ангелах, Константин Эдуардович имел в виду вдохновение. Хотя сам Циолковский говорил о реальных ангелах, считая их высшими разумными существами, более совершенными, чем люди. В соответствии с его теорией люди в результате космоантропогенной эволюции в будущем как раз и превратятся в ангелов.
А вот размышления Циолковского о всемирном благоустройстве вполне соответствуют людям с проблемами психики. Например, он считал, что человечество должно уничтожить всю несчастную жизнь на Земле. А это, по его мнению, «больные, калеки, слабоумные, несознательные…». А также «дикие и домашние животные». И именно в этих размышлениях нашли отчетливое выражение многие болезненные черты характера Циолковского.
А как-то раз ученый признался: «Я получил нервное расстройство, такое сильное, что это отразилось на моих детях». И действительно, из шести его детей двое покончили жизнь самоубийством, а один всю жизнь стремился проколоть себе барабанную перепонку, чтобы стать таким же гениальным, как отец…
Поедатели экзотических животных
Отец и сын Баклэнды жили в XIX столетии и были известными учеными. Они изучали первобытных людей и динозавров. А еще им нравилось пробовать на вкус животных, причем в любом виде: вареных, жареных или сырых. Когда же Уильям – отец семейства – принимал гостей, им почти всегда подавали довольно необычные блюда: жареных страусов, дельфинов, стейки из крокодила и даже приготовленных щенков.
Но стол ломился не только от экзотических блюд. Дом профессора тоже был заполнен животными: морскими свинками, змеями, лягушками, хорьками, ястребами, совами, кошками, собаками. Жили у профессора пони и гиена по кличке Билли. На улице обосновались крупные черепахи, лисы и куры.
Сын Уильяма Фрэнсис Баклэнд, как и его отец, учился в Оксфорде, занимался наукой и любил животных. Он много путешествовал и писал популярные статьи о необычных природных феноменах. А во время учебы Фрэнсис устроил зверинец в своей комнате. Там можно было увидеть «орла, шакала, сурков, морских свинок, белок и сонь, гадюк и
