- А разве командир полка там с ним не был? - спросил Лопатин.
- Нет. Когда мы -с командиром полка туда поехали, он по дороге ругался, что у него ночью, как назло, где-то еще ЧП вышло и он вместо себя с Гурским капитана послал. "Если б, - говорит, - с ним я, а не этот капитан пошел, он бы меня не подначил, я бы его еще ночью заставил оттуда, из-за Шешупы, вернуться, и ничего бы не было!"
"Вот так, и почти всегда, - подумал о неизвестном ему командире полка Лопатин. - Почему-то нам, живым, кажется, что,, будь мы сами где-то там, вместе с мертвыми, что-то от этого бы переменилось, и они остались бы живы..."
Василий Иванович рассказал, как они с командиром и его ординарцем поехали на "виллисе" в батальон, как оставили "виллис" около разбитого снарядами дома, где стоял КП- батальона, перевалили через гребешок холма и пошли вниз к речке.
- И вы тоже пошли? - спросил Лопатин. Василий Иванович пожал плечами, как всегда, когда считал какой-нибудь вопрос никчемным. Сказал, что луговина вдоль берега была сыроватая, и по ней воронки от снарядов - старые и несколько новых, не особо больших. Трупы уже подобрали, положили в ряд, собирались копать братскую могилу, уже взяли кругом на пол-лопаты обозначили края, но командир полка отменил. Сказал, что надо похоронить в другом месте, а до этого позвонить по телефону и доложить.
- А как они... - Лопатин хотел спросить, как выглядели убитые, как их убило. Но Василий Иванович, не дав ему договорить, сам сказал, что сержанту снесло череп, капитану попало в живот - таким осколком, что кишки наружу, а солдату и Гурскому, наверное, в спину, - лежали лицами кверху, и по ним не видать было, куда их убило.
- И чего ему было там, в этой Пруссии, не знаю. Версты за три шпиль торчит, наверное, от ихней церкви, а на самом берегу почти ничего - только буквой "пе" сараи или, скорей всего, хлева. Правда, каменные, толстой кладки, и окна узкие, как дыры. Это и отсюда, без переправы, видать. А больше ничего и нет. Кругом поскотина.
И в этих словах его про поскотину, как показалось Лопатину, была досада, что люди погибли все равно что из-за ничего.
- А где их убило? Я верно понял, что уже на этом берегу? - спросил Лопатин.
- На этом. Пока на том были - немец не стрелял, солдаты говорят - он больше бросает с утра и под вечер. А они задержались там, уже на свету возвращались и как раз под это попали. Так мне сказали, - устав от непривычно долгого для него рассказа, вздохнул Василий Иванович и на целый час замолчал. Только уже когда подъезжали к штабу армии, сказал: - Сейчас приедем. Редактор велел сразу, как приедем - днем ли, ночью, - прямо к нему, где он стоит.
"Виллис" остановился у обшарпанного особнячка, на въезде в небольшой городишко, известный Лопатину только по названию, промелькнувшему в сообщении Информбюро. Одна стена дома была поковырена мелкими осколками, должно быть, от ручной гранаты, а другая, за которую завернули, невредима, даже все стекла целы. В подъезде стоял автоматчик. Лопатин, предъявив документы, спросил, здесь ли генерал. Автоматчик, к удивлению Лопатина, спросил - какой? Оказывается, здесь квартировали сразу два генерала Начальника штаба армии не было, а начальник политотдела, по словам автоматчика, недавно вернулся.
Лопатин поднялся на второй этаж и вошел в большую, наполовину сохранявшую остатки уюта, а наполовину пустую, с вынесенной мебелью, комнату, оглядел ее и увидел в углу большой зеленый плюшевый диван, на котором, как ребенок, спал в своей генеральской форме его бывший редактор, уткнувшись носом в спинку дивана и поджав ноги в пыльных сапогах.
Лопатин успел уже дойти до середины комнаты, когда тот вскочил, быстро обеими руками потер лицо и уставился на Лопатина шальными, еще не вернувшимися из сна глазами.
- Здравствуй, - сказал он Лопатину; сказал так же и то же самое, что всегда. - Интересно, сколько я спал?
- Не знаю. Вряд ли долго. Автоматчик внизу сказал, что ты недавно приехал.
Редактор взглянул на часы, быстро шагнул навстречу Лопатину, быстро обнял его, ткнувшись губами в щеку, и так же быстро отпустил, все одним махом, - и, отступив на шаг и застегивая китель, отрывисто спросил:
- Ну, что скажешь?
- Что же мне говорить? Жду, что ты скажешь.
Редактор, не глядя на Лопатина, прошелся взад и вперед по комнате, еще раз посмотрел на часы, потом на Лопатина и сказал:
- Садись.
- Ну, сел, - сказал Лопатин, садясь на диван. - А ты?
- А я должен ехать в Политуправление фронта. Только приехал сюда звонят, чтоб ехал туда. Утром вернусь, даже ночью. Собирают срочно в связи с тем, что временно переходим к обороне. От тебя секретов нет, да это уже несколько дней как предрешено.
- Сядь. Не мелькай перед глазами, и без тебя - голова кругом.
- Вот именно, - сказал редактор. И сел на самый краешек дивана так, словно собирался сразу же вскочить обратно.
- Откуда ты только что приехал?
- С похорон. Ждал тебя вчера, ждал сегодня утром - и поехал хоронить. До сегодня оттянул, а дальше было бы непонятно, тем более со стороны начальника политотдела армии. По сути, я его живым почти и не видел, сказал редактор о Гурском, - даже время, помню, тогда засек - тридцать пять минут по часам, а больше - как бы ни хотел - не мог. Нагрянул как снег на голову - отправляй его сразу на Шешупу! А мне через тридцать пять минут с членом Военного совета - в другой корпус, на другое направление. Я ему: "Оставайся до завтра; жди тут, завтра вместе поедем". А он мне: "Вы меня, очевидно, за кого-то другого принимаете, а у меня ваша школа. Сегодня же ночью должен ступить ногой на землю Восточной Пруссии, а завтра днем быть на узле связи и передать корреспонденцию". Этим купил. Мало того! При нем же сам позвонил в дивизию, чтобы не препятствовали. Что разрешаю! Вот и разрешил. Своими руками послал на смерть.
Ero голос дрогнул. Но он помог себе тем, что вскочил и снова заходил по комнате.
- А все остальные тридцать минут ушли, конечно, на обычные его шуточки- и как продолжатель моего дела осваивает мой опыт - красным карандашом полосы марает, и как он его учит из длинного короткое делать, и как ему про твою невесту объяснил, чтоб поскорее тебя вызвать. Что у тебя в самом деле невеста?
- Ну, какая у меня в моем возрасте невеста? Просто уговорил женщину приехать, ко мне - женюсь на ней.
- Так и представлял себе. Знал, что она сейчас у тебя, в Москве, но по-другому не мог написать, считал, что после моей телеграммы ты все равно сам вызовешься, даже если б не назвал тебя.
- Правильно считал.
- Она ругалась, наверно?
- Нет, поняла меня.
- А я вот до сих пор понять не могу. Как так - своими руками взял и послал. Как он меня на это за пять минут уговорил? По правде говоря, ждал не его, а тебя. Думал, как только узнаешь, что я здесь, сразу ко мне приедешь.
