Только сейчас медленно начинает проясняться, что произошло. Как только мы не благодарим наши машины! Отважные кочегары хорошо выполнили своё дело, как и ты, милый и дорогой корабль, ты, славный, отважный “Гебен”, спас нас от верной гибели.
1) Дерзкий прорыв из Мессинского пролива в Дарданеллы, безусловно, явился результатом волевых и энергичных действий контр-адмирала Вильгельма Сушона, известной долей везения, а также инерционностью всей системы английского военно-морского командования в переходный период от мира к войне. Это и породило потом массу вопросов: "С умыслом или по недомыслию англичане упустили “Гебен” и “Бреслау”?" Представляется, что и для англичан эти немецкие корабли были не меньшим злом, чем для русских. Рассматривая прорыв немецких крейсеров в Дарданеллы, Уинстон Черчилль, в ту пору Первый Лорд Адмиралтейства, писал: “Ужасные “если” подавляют. Если бы родившаяся у меня 27 июля первоначально мысль послать “Нью Зилэнд” в Средиземное море осуществилась, если бы мы могли открыть огонь по “Гебену” днем 4 августа, если бы мы меньше заботились о нейтралитете Италии, если бы адмирал Милн отправил “Индомитебл” за углем не в Бизерту, а на Мальту, если бы Адмиралтейство, узнав, где находится “Гебен”, послало бы в ночь на 6 августа точные и определенные приказания адмиралу Милну, если бы адмирал Трубридж в короткие часы утра 7 августа не изменил своего решения и если бы, наконец, “Дублин” своими миноносцами обнаружил бы противника в ночь с 6 на 7 августа,- история “Гебена” на этом бы и кончилась".
2) Канонерская лодка “Кубанец” никаких повреждений не получила.
3) Обстрел Севастополя. 29 октября 1914 г. на рассвете “Гебен” находился перед Севастополем, вход в который удалось с точностью установить благодаря наличию световой завесы. В 5 час. в 7 милях от входа "Гебен” выслал вперед 2 эсминца (“Ташос” и “Самсун”) с тралами, за которыми он последовал 10-узл. ходом. Согласно оперативного приказа, “Гебен” должен был обстрелять порт и русские корабли с дистанции 75 каб. (14 000 м), т.е. вне предполагаемой дальности стрельбы крепостной артиллерии. Однако, вследствие мглистой погоды, он подошел ближе, и береговые батареи первыми открыли по нему в 6 ч. 28 м. беспорядочный огонь с дистанции в 40 каб. (7800 м). “Гебен” начал обстрел форта Константин в 6 ч. 30 м., а затем перенес огонь на корабли и военный порт (65 каб.). Всего было выпущено 47 снарядов калибром 283-мм и 12 снарядов 149,1-мм. “Гебен” следовал во время стрельбы на зигзаге. После своего 10-го залпа он получил три попадания 203…254-мм снарядами в кормовую дымовую трубу, однако, повреждения оказались незначительными. Лишь один осколок через тракт дымохода проник в котельное отделение и перебил трубку одного из котлов, который пришлось вывести из действия. На верхней палубе имелись ничтожные повреждения. Справедливо считая (как и оказалось в действительности), что стрельба при плохой видимости будет иметь незначительные результаты, и принимая во внимание интенсивный огонь береговых батарей, “Гебен” отвернул, а в 6 ч. 45 м. прекратил огонь и отошел в море со скоростью 22 узла, без тралов. Падения ложились далеко от “Гебена” и эсминцев, что объяснялось невозможностью управлять артиллерийским огнем при сосредоточении столь большого числа орудий по одной цели.
4) Обстрел Севастополя линейным крейсером “Гебен” на рассвете 29 октября 1914 г. имел ничтожные материальные результаты: незначительные разрушения в частных домах севастопольских обывателей в Корабельной слободе и госпитальных построек на Павловском мыске, а также увечья и гибель нескольких пациентов госпиталя. Ни один военный объект в Севастополе не понес никакого урона от артиллерийского огня немцев. Интересно, что русские источники указывали: немцы открыли огонь первыми, но немецкие – энергично опротестовывали это утверждение, ибо иначе – налицо факт вероломства и вандализма, по крайней мере – “нерыцарского ведения войны”. Нераспорядительность русского командования по-крупному спасла немецкий линейный крейсер от верной гибели – он 12 минут маневрировал на крепостном минном заграждении, которое в ожидании прибытия из Ялты минного заградителя "Прут” отключили, а включили уже только после того, как “Гебен” сошёл с заграждения.
5) Атаку линейного крейсера “Гебен” тремя устаревшими русскими угольными миноносцами (“Лейтенант Пущин”, “Жаркий” и “Живучий”) с поршневыми паровыми машинами, старыми доцусимскими торпедами и парадной скоростью на 2 узла меньше, чем у “Гебена”, следует признать скорее всего актом бессильного отчаяния русских моряков. Однако и в этом случае “Гебену” удалось лишь тремя попаданиями 149,1-мм фугасных снарядов повредить маленький 630-тонный “Лейтенант Пущин”, убив 7 и ранив 12 человек из 71 человека его экипажа. Значительно прискорбнее тот факт, что эти дозорные миноносцы не смогли своевременно обнаружить подхода германского линейного крейсера к главной базе русского флота.
6) Попадание в кормовую трубу “Гебен” получил ранее, а 305-мм береговых батарей в Севастополе в ту пору ещё не было. Четырёхорудийные 305-мм башенные 30-я и 35-я батареи вступили в строй уже в годы советской власти и доставили немцам много трудностей, но только уже в 1941-42 годах.
7) “Пруту” действительно по радио приказали произвести минную постановку по плану минной обороны Севастополя, но в тот момент и в этом районе “Прут” мин просто не мог ставить. Появление “Гебена” было для него полной неожиданностью, как, впрочем, и его собственное появление для немцев.
8) Самозатопление “Прута” с грузом из 750 мин заграждения под артиллерийским огнём “Гебена” явилось большой удачей немцев:
– во-первых, бесшабашная лихость русского морского командования, пославшего в преддверии ожидавшегося начала войны минзаг (с минным боезапасом, планировавшимся к немедленной постановке с началом мобилизационного развёртывания флота) перевезти сапёрный батальон из Ялты в Севастополь, сделала немцам неожиданный и ценный подарок;
– во-вторых, оказалась утопленной существенная часть русского запаса морских мин;
– в-третьих, если бы немцы попаданиями своих снарядов вызвали детонацию мин (75 тонн тротила) на “Пруте”, то и "Гебен", стрелявший с 7… 10 каб., могли бы ожидать неприятности.
