Имелись серьезные просчеты и в партийно-политической работе. В частности, был упущен из-под контроля рост рядов коммунистов и членов ВЛКСМ. Итоговые цифры в целом по армии, правда, не вызывали беспокойства: за месяц наступательных боев партийные организации приняли в свои ряды 1242 человека, комсомольские — 1114. И все же это не восполняло тех потерь, которые они понесли в последнее время. Особенно в стрелковых частях. Там некоторые ротные парторганизации вообще прекратили свое существование.
Потери, разумеется, на войне неизбежны, в боях от них никто не застрахован. И все же при лучшей постановке работы по приему новых членов и кандидатов в члены ВКП(б) во многих случаях можно было сохранить в ротах достаточно полнокровные партийные организации. Для этого требовалось прежде всего упорядочить разбор заявлений о приеме, обеспечить более своевременное вручение партийных документов. Между тем не все политорганы соединений уделяли этому необходимое внимание. Так, например, в партийные организации 219-й стрелковой дивизии за месяц от бойцов и командиров поступило 226 заявлений с просьбой о приеме, а рассмотрено всего лишь 160. В 150-й стрелковой дивизии начальник политотдела подполковник М. В. Артюхов за тот же срок вручил партийные документы только 69 молодым коммунистам, хотя принято в члены и кандидатами в члены ВКП(б) здесь было более 100 человек. Подобные недостатки имелись и в ряде других соединений.
В частях и подразделениях, кроме того, не всегда своевременно производилась замена выбывших из строя парторгов и членов партийных бюро, из-за чего, естественно, снижался уровень политико-воспитательной работы. Во многих полках в течение всего месяца агитаторы взводов и отделений не получали необходимого инструктирования, тогда как штатные агитаторы политотделов дивизий и бригад нередко отвлекались от своей основной работы для выполнения различных второстепенных заданий.
А впереди нас ждали новые бои. Поэтому было крайне необходимо нацелить внимание командиров и политсостава на решительное и быстрое устранение выявленных недостатков как в управлении боевыми действиями, так и в партийно-политической работе. По рекомендации генерала В. А. Юшкевича было решено обобщить результаты месячного наступления в директивном письмо командирам и начальникам политотделов соединений, потребовать от них осуществления ряда конкретных мер, которые в военном и политическом отношении должны способствовать дальнейшему развитию успеха боевых действий. Такое письмо было подготовлено и направлено в войска. Политорганам предлагалось, в частности, обеспечить обсуждение итогов 30-суточного наступления армии на партийных и комсомольских собраниях, а где позволяла обстановка, провести по этому вопросу и собрания личного состава. Военный совет и поарм потребовали не только раскрыть перед людьми наши успехи, но и отметить недостатки, имевшие место в ходе наступления, улучшить агитационно-массовую работу. И в первую очередь среди поступавшего в войска пополнения. В директивном письме обращалось внимание на необходимость широкой пропаганды боевых подвигов подразделений, а также отдельных бойцов и командиров младшего и среднего звена, рекомендовалось обеспечить более рациональную расстановку партийных сил, чтобы в кратчайший срок воссоздать распавшиеся из-за потерь партийные организации в некоторых стрелковых ротах.
Проведение всех названных мероприятий, хотя на их осуществление и отпускалось очень ограниченное время, сыграло немаловажную роль в устранении имевшихся недостатков, в повышении боевой активности войск, в тот период готовящихся к освобождению Риги.
15 августа в состав 3-й ударной армии вошел 100-й стрелковый корпус под командованием генерала Д. В. Михайлова. В управлении, штабе и поарме это событие было встречено с радостью. Все три дивизии корпуса — 21-я гвардейская, 28-я и 200-я стрелковые — ранее уже действовали в составе нашей армии, отличились во многих боях, особенно в районе Невеля.
Утром 17 августа 3-я ударная после непродолжительного перерыва вновь перешла в наступление. Операция по форсированию реки Арона и прорыву вражеской обороны на ее западном берегу была осуществлена столь стремительно, что уже через два-три часа гитлеровцы почти на всем фронте наступления армии оказались отброшенными от реки на три-четыре километра.
На армейский КП одно за другим поступали донесения, свидетельствовавшие о том, что путь на Ригу успешно расчищается, и казалось, уже не далек тот день, когда над столицей Латвии взовьется Красное знамя освобождения.
Дивизии 93-го стрелкового корпуса генерала П. П. Вах-рамеева, например, в первый же день наступления сбили противника с рубежа Мадона, Марциена и вышли в район юго-западнее Марциены, предрешив тем самым быстрое освобождение этого небольшого латышского городка. 18 августа он был очищен от гитлеровцев силами 756-го стрелкового полка 150-й дивизии, которым командовал полковник Ф. М. Зинченко.
Части 100-го стрелкового и 5-го танкового корпусов, нацеленные на город и узел железных дорог Эргли, преследуя отходящего противника, утром 20 августа с ходу форсировали реку Огре, заняли плацдарм на ее западном берегу, затем перерезали железную дорогу Мадона — Рига и овладели узлом шоссейных дорог. К исходу дня передовые части 5-го танкового корпуса выбили гитлеровцев и из Эргли.
Намного продвинулись вперед и соединения 79-го стрелкового корпуса генерала С. Н. Переверткина.
Темпы наступления были поистине стремительны. Например, в Эргли наши танки ворвались в тот момент, когда фашисты еще и не подозревали о близости советских войск, полагая, что станция все еще находится в их глубоком тылу. Неожиданным оказалось появление здесь тридцатьчетверок и для местных жителей, и для пассажиров прибывшего из Риги поезда.
«Пассажиры рижского поезда, выйдя из вагонов, с удивлением смотрели на наши танки, — писал в тот день в политдонесении начальник политотдела танкового корпуса полковник Ф. К. Вдовиченко. — Многие пытались бежать. Как вскоре выяснилось, геббельсовские пропагандисты изо дня в день запугивали жителей Риги, клеветали на Красную Армию. Пришлось заняться разъяснительной работой, успокаивать пассажиров. Командиры, политработники, рядовые танкисты быстро разоблачили эту геббельсовскую брехню. Между пассажирами прибывшего поезда и танкистами установились хорошие отношения».
В первые дни наступления на рижском направлении успех сопутствовал не только нашей 3-й ударной. Так же быстро продвигались на запад и все остальные войска 2-го Прибалтийского фронта.
В этот период в штаб армии поступил приказ, подписанный командующим и членом Военного совета фронта. В нем говорилось: «В результате трехдневных ожесточенных боев войска фронта проявили беззаветное мужество, сломили сопротивление противника, глубоко прорвали его оборону и, нанеся ему большие потери, стремительно развивают наступление на запад».
