Степанов на мгновение закрыл глаза, и ему почудился тот, казалось, уже забытый запах, похожий на запах спелой ягоды… Это был запах Тани, запах его счастья, которым он так и не успел насладиться. Таня сейчас, должно быть, спит и не знает, что он совсем рядом…
– Вешки, – сказал он в сторону Снопова. – Это деревня Вешки. Или Николаевка. Точно не знаю.
Снопов поднял руку. Хруст снега мгновенно прекратился. Командир нагнулся, прикрылся белым маскхалатом и начал рассматривать карту, подсвечивая себе фонариком.
– Степанов! – окликнул он проводника. – Вешки севернее Степановки, а Николаевка примерно в пятишести километрах южнее. Ты ничего не путаешь? А может, это и есть Степановка?
– Степановка стоит среди леса, а тут, видите, поле вокруг.
Это были Вешки. Степанов здесь часто бывал. Вечерами иногда приходили сюда играть в лапту с местными. Степановские против вешкинских.
Таня сейчас наверняка спала, укрывшись теплым одеялом. В доме напротив спали его родители и младшие брат и сестра. Спала бабка Катерина. Все спали. Вся деревня. Если их не выгнали из домов немцы. Но немцы лесную деревню вряд ли решились занимать. Хотя кто знает… Как он мог жечь свою деревню? Хорошо, что Снопов не разбирается в карте и ориентировании. Хорошо, что он такой лопух. Видать, в школе учился так себе.
Они стояли перед Вешками и не знали, что делать дальше. Снопов совсем запутался и ругал всех подряд, и разведку, которая не сориентировала его как следует, и лес, в котором они могли отклониться от маршрута и выйти не туда, и Степанова, что тот хоть и местный, а ни черта не знал.
Наконец двинулись дальше. Решили обойти деревню северной опушкой леса. Степанов знал, что минут через пятнадцать они пересекут дорогу, большак, ведущий на северо-запад. Если пойти большаком или параллельно ему, то через три километра – Степановка. Они отклонились от маршрута в лесу. А когда Снопов назначил его проводником, он взял еще сильнее в сторону…
Дорога была расчищена. Виднелись автомобильные и санные следы. Темнели пятна лошадиного навоза.
– Стоп, – скомандовал Снопов.
Младший лейтенант Снопов принял такое решение: поскольку деревня, которую им приказано сжечь, не найдена, устроить засаду на дороге, атаковать немецкий обоз и, по возможности, захватить пленных, а затем, пока не рассвело, уйти домой. Конечно, даже если они не сожгут Степановку, но приведут пленного, ротный им все простит и даже, возможно, в награду прикажет старшине выдать им по пачке табака. Степанов не курил, табак обменивал на сахар. Пожилые бойцы охотно отдавали свой сахар. Табачок на передовой ценился дороже.
Снопов распределил отряд по обеим сторонам дороги, уступом, чтобы во время возможного боя бойцы не перестреляли друг друга. Установили пулемет.
Степанову назначили позицию рядом с пулеметным расчетом.
Залегли. Затихли. Мороз начал проникать под ватники. Сперва он ухватил бойцов за запястья, потом полез под воротники, захолодил спины. Кто постарше, начали кряхтеть и ворочаться в снегу. Снопов занервничал.
Но вскоре в стороне деревни послышались голоса и скрип снега. А спустя некоторое время заревели моторы. Пошла колонна.
Вот тебе, Снопов, и обоз… Так думал не только боец Степанов.
Когда голова колонны начала втягиваться в лес и передние грузовики поравнялись с их засадой, бойцы с ужасом ждали команды взводного открыть огонь. Но тот не решился. «Слава богу, – думали они, одеревеневшими губами хватая мерзлый снег, – все же наш командир не совсем дурак и кое-что в войне понимает…»
Колонна шла долго, может, около часа. И откуда она тут взялась? Немцы везли тяжелые орудия. Их тащили тягачи и шестерки лошадей. От дороги несло выхлопными газами и лошадиным потом. Слышались голоса ездовых и лязг оружия.
На душе у Степанова было муторно: колонна уходила в сторону Степановки.
Когда все стихло, Снопов приказал выбираться в сторону лощины. Там они отыскали свою лыжню и молча пошли на восток.
Снопов с тоской думал, что же написать в донесении.
«…Батальоны после ожесточенных скоротечных боев выбили противника из Тарутино»
Положение армий центра Западного фронта и кто им противостоял. – Мрачный прогноз фон Бока. – Последний удар под Наро-Фоминском. – Трофеи сводного полка майора Ермоленко. – Портянки, перчатки, водка и патроны… Вши, баня и кино. – Тылы как мощное оружие в Московской битве. – Наступление: первые атаки, первые неудачи. – Б.М. Шапошников о действиях 43-й армии в декабре 41-го. – Как действовала разведка 43-й армии. – 18 декабря на рассвете армия атаковала. – Огромные потери в 10-й вдбр. – Приказ Гитлера. – Приказ Жукова. – Ударные батальоны. – Батальон майора Эпельгардта
Центру Западного фронта в ходе декабрьского контрнаступления предстояло решать непростые задачи. Вот данные из справки на 6 декабря 1941 года о войсках противника, действовавших перед фронтом четырех армий, которые все эти напряженные дни с октября месяца закрывали главные магистрали на Москву: «В центре фронта войска 5, 33, 49 и 43-й армий продолжали вести оборонительные действия против частей и соединений
9, 7, 20, 57 и 12-го немецких армейских корпусов, которые состояли из 14 дивизий, в том числе 11 пехотных (252, 7, 78, 267, 7, 192, 258, 183, 98, 34), 2-х танковых дивизий (19 и 20 ТД), 1 моторизованная (МД). В резерве в районе Можайска стояла 63 ПД» [66] .
3 декабря состоялась встреча командующего группой армий «Центр» фон Бока и командующего 2-й танковой армией Гудериана. Немецкие военачальники обсудили текущие дела. Фон Бок, выслушав доклад Гудериана и имея в виду не только тяжелое положение 2-й танковой армии, мрачно заметил:
– Уже близится час, когда силы войск иссякнут.
В тот же день, 3 декабря, танковые корпуса Гудериана и Гёпнера начали планомерный отход на заранее оборудованные позиции. В немецких армейских штабах прекрасно понимали, что Красная армия вот-вот нанесет удар, и, чтобы сохранить войска и выгодные позиции для зимовки, необходимо было поступить так, как предписывал устав и здравый смысл: уклониться от неминуемого удара на невыгодных позициях.
В это время шли упорные бои под Наро-Фоминском, где ударная группировка фон Клюге, используя последние силы и средства, снова пыталась прорваться к Москве. На правом фланге на стыке с 33-й армией тоже шли упорные бои. Там действовала боевая группа майора Ермоленко. Это был сводный стрелковый полк усиленного состава, хорошо вооруженный и оснащенный. С 2 по 4 декабря полк яростно дрался в районе деревень Клово и Каменское. Вначале полку Ермоленко сопутствовал успех, батальоны ворвались в Клово, затем опасно атаковали восточную окраину Каменского. Населенные пункты были превращены немцами в опорные пункты, и взять их было не так-то просто. Последовала контратака, и полк был оттеснен в лес восточнее Клово. Немцы решили добить полк, подтянули танки. Но Ермоленко тоже получил подкрепление, энергично произвел перегруппировку своих сил и, прекрасно ориентируясь в обстановке благодаря хорошо поставленной работе разведки, ночью с 4 на 5 декабря неожиданно атаковал и овладел Кловом и Каменским. Полком были захвачены большие трофеи, в том числе 7 танков различного типа, 4 88-мм зенитных орудия, стоявших на позициях для стрельбы по танкам, 8 ручных пулеметов, 2 миномета. Взяты пленные.
