Все указанные выше примеры теперь совершенно очевидны. Но в повседневной жизни нас окружает бесчисленное множество подобных примеров языковой путаницы, и мы не замечаем этого «перепрыгивания».
Деррида подчеркивал, что существует базисная неразрешимость языковых проблем; это отчасти отражено в языковом искажении. Мы никогда не сможем прийти к окончательному несомненному значению того или иного слова или выражения. Деррида «деконструировал» все эти языковые неопределенности и выявил так называемое свойство неразрешимости, присущее процессу функционирования всей языковой системы.
Работы Дерриды не представляют нам аргументов в общепринятом академическом понимании. Его мысли просто путешествуют по текстам Платона, Гуссерля и Фердинанда де Соссюра. При этом Жака Дерриду интересовала не сама неразрешимость, а те места текстов, которые казались внутренне неопределенными. Он утверждал, что именно так можно было дойти до основы западной рационалистической метафизики....
Метафизика – учение о бытии как существовании в мире; раздумья о сущности бытия; учение о первопричинах и принципах, на которых базируется действительность; рациональное познание действительности, находящейся вокруг нас; рациональное учение об окружающих человека вещах, их глубине и сущности.
Однажды язык стал общественным достоянием. С тех пор люди, использующие язык для устного и письменного повествования, утратили над ним контроль. Только подумайте о том, как новая книга, например, роман, фильм или песня оцениваются по заслугам или недооцениваются, истолковываются или неправильно понимаются критиками сразу после их выхода в свет.
Наконец мы подошли к понятию «дифферанс», которое придумал сам Деррида. Во французском языке есть слово «difference». Оно означает различие, несхожесть. Глагол «differer», от которого образуется причастие «differant», означает отложение или препятствование чему-либо. Из этих двух слов Деррида образовал термин «differance» («дифферанс»). Это новое слово было создано философом для отражения всех значений, исключенных из предмета рассмотрения фактом, подтверждающим отсутствие слова в лексиконе. «Difference» и «Differance» произносятся одинаково. Вы можете проводить различия между ними только в рамках письма.
Новое слово не символизирует новую идею; оно, образно выражаясь, лишь еще раз обыгрывает понятие неразрешимости. Язык, мысль и значение теперь представляются нам неоднозначными, непостоянными. Это неизбежно наталкивает нас на вопрос о том, можно ли им доверять. Окончательное решение, касающееся значения того или иного языкового выражения, всегда отдалено во времени.
Письмо и повторяемость
Большинство из нас весьма просто обращается со словами или предложениями, которые могут иметь несколько значений. Мы пытаемся уловить смысл слова в его контексте. Но всегда ли контекст подводит нас к этому смыслу? Законы, к примеру, разрабатываются и претворяются в жизнь людьми, которые имеют представления о них у себя в голове. Но что получается, если закон, реализация которого планировалось в одном конкретном контексте, должен применяться в совершенно иной ситуации, которую законодатель не мог себе вообразить?
Деррида в данном случае рассматривает письмо как повторяемость – способность повторяться с некоторыми различиями. Письмо всегда выражает ограниченную волю не только автора-отправителя, но и читателя – человека, которому оно адресовано. Затем написанное прочитывается третьей стороной, которой оно никогда не предназначалось. Эта сторона понимает написанное по-своему, извлекает из текста иной смысл.
Давайте приведем пример: случай с Гомером и «Илиадой». Гомер был слепым поэтом (так, его можно считать провидцем, которому открылись сокровенные тайны, сокрытые от глаз обычных смертных, обладающих нормальным человеческим зрением), принадлежащим к ныне исчезнувшей цивилизации. Идеи правильного и неправильного в поэме связаны с представлениями о героизме класса воинов: слава, смелость и т. д. Эта поэма читалась, а точнее, зачитывалась или воспевалась в праздничные дни, на пирах, где большинство присутствующих не умели ни читать, ни писать.
Теперь же это произведение в большинстве случаев читается лишь в тесных кругах его поклонников, членами которых являются люди, получившие классическое образование и принадлежащие к интеллигенции. Все они владеют домами, автомобилями и понимают, что в настоящее время любые военные действия повлекут за собой всеобщую войну и полное уничтожение человечества.
Поэма читается по-разному людьми, полагающими, что мотивы для развязывания войны были экономическими, и людьми, усматривающими истинную причину войны в обольщении Елены, которое фактически стало предпосылкой для нападения на процветающего соперника и получения его богатства.
Люди, относящиеся к числу феминистов, не могут терпимо относиться к понятию «владение женщиной». Следовательно, они читают данное произведение по-иному.
Вообще, каким образом в 2006 г. «Илиада» может быть прочитана точно так же, как и в 800 г. до н. э.?
Литература – самое сердце деконструкции
Деррида полагал, что литературная работа должна быть своеобразной, оригинальной. Он считал, что язык словно изобретается заново – обновляется новыми словами и терминами – по мере написания автором книги. Так, чтение произведений различных писателей у Жака Дерриды было связано с интересом к поэту, как фигуре, борющейся с языком, делающим произведение фальшивым, лишенным первоначального смысла. Но это чтение также было сопряжено с теоретическими размышлениями о том, что происходит внутри языка. В понимании Дерриды язык подобен призраку. Он постоянно повторяется в своих прежних обличьях и лишь в отдельных случаях проявляет некоторые отличительные стороны. Поэты, писатели, драматурги неоднократно находились под влиянием гениальности языка. Они непосредственно соприкасались с языком, а также не раз сами оказывали на него влияние.
Деррида пересмотрел понятие «текст». Он пришел к выводу, что текст представляет собой ряд следов, которые не могут каким-либо образом сужаться до пределов самой материальности – сущности, описанного языком объекта действительности. Вместо этого мы можем выйти за пределы языка только с помощью этого нового понимания текста. Здесь-то и проявляется значение изречения Дерриды: «Нет ничего за пределами текста».
Деррида предположил, что необходимо выделять три типа подписей:
1. Имя автора на странице.
2. Стиль, особенные свойства текста: ритм, длина фраз, словарный запас автора.
