Еще раз — примите мою благодарность за доброе Ваше отношение, — это так ценно, так важно теперь, когда связи между людьми столь легко рвутся и всюду возникает вражда, часто — бессмысленная, лишенная оправданий…"
М. Горькому не удалось осуществить свое намерение пожить в Норвегии. Однако дружба его с Нансеном не только не прервалась, а все более укреплялась.
Уже через год Нансен сообщил ассамблее Лиги наций, что двести тысяч людей возвращены под родной кров. В своей речи он сказал: "Никогда в жизни я не видел такого количества страданий и несчастий — это неизбежное следствие войны, перевернувшей все вверх дном. Поэтому, — подчеркнул оратор, — основная задача Лиги наций — предотвратить возможность повторения такой катастрофы, неизбежно вызывающей страшные людские страдания".
Спустя год, в сентябре 1921 года, в Женеве Нансен снова докладывает Лиге наций об итогах своей деятельности: 447 604 бывших военнопленных двадцати шести национальностей возвращены на свою родину из самых различных уголков земного шара. Израсходовано непостижимо мало — в среднем менее одного фунта стерлингов на каждого человека.
Ассамблея Лиги наций выразила благодарность верховному комиссару за блистательное выполнение своей задачи. Нельзя было не согласиться со словами Ноэля Бэйкера: "Нет ни одной страны на европейском континенте, где матери и жены не плакали бы от благодарности за свершенное Нансеном".
Наконец появилась возможность вернуться в милый сердцу Люсакер, к семье, к своему делу. Здесь на берегу фиорда, под сенью стройных сосен, невдалеке от старого дома «Готхоб», еще при жизни Евы Нансен вырос новый двухэтажный дом, которому дали название "Пульхегда".
Вместе со своим другом художником Вереншельдом Нансен расписал стены «Пульхегды» в древненорвежском стиле. Да и внутренняя обстановка дома — мебель, утварь, украшения тоже были выдержаны в строгом национальном стиле. Уютно, красиво было здесь, что, как известно, помогает труду не менее, чем отдыху.
Хозяин «Пульхегды» много работал. Теперь, кроме проблем океанографии, мысли его занимал план новой большой экспедиции. Куда? Опять к самой северной точке земного шара или в другое царство холода — к Южному полюсу? Нет! Он вынашивал проект путешествия в Центральную Азию.
Что влекло его туда — в сердце Азии? Об этом можно догадываться. Центральную Азию долгое время исследовал шведский путешественник Свен Гедин. Однако наряду с научными целями, а скорее даже в первую очередь, он ставил перед собой задачу, далекую от науки, а именно разведку. Тибет… Издавна манил он к себе разведчиков европейских государств, мечтавших наложить лапу на спрятанную высоко в горах страну. Английские разведчики не раз проникали туда под видом буддийских монахов, индусских паломников, купцов. Свен Гедин пытался попасть туда под видом ученого.
Никто в действительности не ставил перед собой задачу научного изучения Центральной Азии, потому она во многом еще оставалась загадочной, недоступной. Восполнить то, что не совершили другие, стало заветной мечтой Нансена.
Увы! Не суждено было ему осуществить это путешествие, которое, наверно, чрезвычайно обогатило бы копилку человеческих знаний.
В ночь на пятницу 12 августа 1921 года обитатели «Пульхегды» были разбужены нарочным, доставившим срочную телеграмму из Женевы. Содержание ее необычайно взволновало Нансена: президент Международного Красного Креста Адор просил дать согласие незамедлительно возглавить помощь голодающим в России.
Уже давно Нансен предупреждал Лигу наций о надвигающейся опасности. Но те, от кого зависели судьбы мира, были так ослеплены ненавистью, что, вместо того чтобы предотвратить горе, своими действиями ускорили его приближение. Интервенция… Сколько зла она принесла! Ни в чем не повинные люди должны заплатить своею жизнью за ее последствия.
В Поволжье небывало сильная засуха вызвала неурожай. Наступил страшный голод. Страна, разоренная войной, не могла оказать достаточную помощь населению, лишенному хлеба. Миллионам людей грозила неумолимая голодная смерть. О, от этого можно было прийти в отчаяние!
Еще ранней весной на весь мир прозвучал голос. Максима Горького: "Надвигается бедствие!.." Великий гуманист призывал человечество помочь голодающим. Одним из первых, кто откликнулся на его зов, был Нансен. Немедленно предложил он организовать помощь голодающим в Поволжье. Но реакционные круги в Европе подняли вой против этого предложения. Помогать большевикам? Да они разграбят поезда с продовольствием!
Нансен категорически опровергал клевету. "Я знаю, — писал он, — что в лагеря военнопленных в Сибирь было послано одежды и продовольствия для 600 000 человек и все, до последней нитки, дошло в целости. Я знаю, что все свои обязательства по договору об обмене военнопленными Советское правительство выполнило полностью".
Поток клеветы притих. Сбор средств, устроенный в Норвегии, позволил отправить голодающим некоторое количество продовольствия. Однако то была капля в море. Бедствие ширилось, захватывая все большие районы страны.
Человечество взывает к Нансену: "Возьмите дело спасения голодающих в свои твердые, честные руки!"
Что может ответить он?
Заняться помощью голодающим в Поволжье "равносильно тому, что я должен отказаться от научной работы, от всего того, ради чего живу", — говорит он своему ближайшему другу Э. Вереншельду. Тот возражает: "Если я действительно хорошо тебя знаю, то могу сказать только одно: ты никогда не найдешь покоя, если скажешь "нет!"
Это были, бесспорно, верные слова. Нансен сам это хорошо понимает. Именно поэтому, в согласии с зовом немолчной совести, он шлет в Женеву свое "да".
Через несколько дней он — уже в Москве — начинает переговоры с Советским правительством. Ему сообщают об огромных размерах народного бедствия. Подробности ужасающие… Медлить нельзя ни часа!
Для спасения людей от голодной смерти необходимо минимум четыре миллиона тонн зерна. Страна сможет дать, в лучшем случае, только половину этого количества. Остальное нужно закупить за границей, для чего потребуются двести пятьдесят миллионов франков.
Где и как достать эти средства? Путем займов у иностранных правительств? Да, но, чтобы они открыли столь крупный кредит, потребуются гарантии.
"Надо обратиться в Лигу наций! — решает Нансен. — Народы должны помогать друг другу в беде…"
В кратчайший срок он заключает с Советским правительством соглашение о помощи голодающим людям. И, едва подписав соглашение, спешит на вокзал, к поезду, идущему на запад.
