«В путь за косым дождем» — книга, оригинально построенная. Писатель как бы беспорядочно выхватывает отдельные случаи и характерные черты из жизни выдающихся летчиков-испытателей, создавая вначале некоторое недоумение — что, собственно, является целью книги? Но дальше становится видно, как из разрозненных событий складывается целеустремленность, из отдельных поступков — характер, обобщающий образ человека, занятого всю жизнь испытаниями самолетов, целиком захваченного этой профессией. Наиболее близкий писателю образ летчика-испытателя Юрия Гарнаева становится заключительной фигурой, тем более сильной и трагической, что во время печатания журнального варианта книги Юрий Гарнаев погиб на вертолете МИ-6 в Южной Франции при тушении лесного пожара. Книга Андрея Меркулова стала как бы первой эпитафией этому замечательному летчику. И то, что в ней он предстает перед нами еще живым человеком, без отрешенности и удаления, какая неизбежно появляется в повествовании об ушедших, способствует глубине впечатления.
По собственным словам писателя, Юрий Гарнаев был для него «живым прообразом героев книг о светлом будущем». Эти же черты людей будущего Андрей Меркулов видит и показывает нам во всех персонажах своей книги — летчиках-испытателях, космонавтах и вообще людях летной профессии. Он не боится подчеркнуть это и мечтает о создании цельного образа, человека-героя, отважного, целеустремленного, собранного, одержимого стремлением к созданию новых машин, к дальнейшим победам над воздушным океаном планеты.
Так ли это? Только ли людям будущего должны принадлежать черты, какие писатель подмечает у своих героев?
В послевоенные годы стало модным писать о героизме труда, романтике трудового подвига, воспевать отважные поступки. Как это случается, иные литераторы переборщили. Понятия героизма, подвига и отваги стали расплывчатыми, затертыми от неточного употребления, а порой превратились в призраки. Произошло это, на мой взгляд, из-за того, что после всенародного подвига в Великой Отечественной войне, когда наши люди проявляли истинный героизм и стойкость в самых различных жизненных ситуациях прямого боя с врагом, голодной блокады, изматывающей до полусмерти работы или упорного, нечеловеческого мужества в концлагерях, обычные гражданские дела как бы померкли и стали казаться мелкими. Следовало подчеркнуть романтику будней, показать героику повседневности. Но в ряде произведений искусства и литературы вместо глубокого проникновения в существо жизни и труда, психологических закономерностей, мужества, гражданской ответственности были созданы «чучела» романтики и героизма, придуманы подвиги там, где их не было и не могло быть.
Кто же такой герой, в глубоком, народном образе подобных людей, безусловном и достоверном для каждого? Попытаемся найти ответ на этот вопрос, простота которого лишь кажущаяся.
Героем обычно называют человека, поставленного жизнью в необычайную ситуацию, труднейшее положение, справиться с которыми можно, лишь проявив выдающиеся волевые и физические качества, храбрость, смекалку, выносливость. Преодоление этой жизненной трудности, беды, катастрофы и есть подвиг. Но в книге Андрея Меркулова есть очень верное замечание, что если летчики идут на испытание, как на подвиг, то это означает, что они не годятся не только в герои, но и вообще в испытатели. Это противоречие и ведет к пониманию.
Сама профессия определяет норму поведения для каждого человека, если он выбрал ее сам, соответственно склонностям и личным качествам. Комарьё, ледяная вода, обрывы скал, камнепады, долгие, тяжелые переходы в любую погоду, в любом климате — удел профессии геологов, которые или смеются, или злятся, когда в иной пьесе, кинофильме или книге они возводятся в герои только за это. С точки зрения геолога, многочасовая работа в архиве, среди пыльных документов в поисках важных сведений — куда большая трудность, чем тридцать бродов или пятнадцать перевалов в день. И естественно, человек с больными ногами не может стать настоящим геологом. Недостатки сердца наложат запрет на профессию высотника или подводника, и только богатырское здоровье позволит человеку стать летчиком-испытателем или космонавтом.
Поэтому героическая профессия еще не определяет героя, а единичный подвиг еще не есть конечный результат этой профессии. Только тогда, когда деятельность человека состоит из целой цепи подвигов, он становится героем в глубоком, народном смысле этого слова. Однако и такое определение все еще односторонне и неполно. Не всякий герой, хотя бы и совершивший множество подвигов, действующий в героической профессии, получает признание в народе.
Великие завоеватели, даже наиболее лично отважные и человечные, как, например, Александр Македонский, не сделались народными героями даже у эллинов. Герой в эллинском понимании лишь тот, кто посвящает себя борьбе со злыми силами, приносящими беду людям, и борется с ними на протяжении всей жизни. Таковы самый любимый из всех героев — Геркулес, затем Тесей и другие. Наша русская народная традиция всегда рассматривала богатырей как защитников народа, борцов с захватчиками, чудовищами, разбойниками, в точном соответствии с понятием героя у эллинов. Рыцари короля Артура — тоже защитники справедливости и охранители народа от угнетателей и злых волшебников.
Суммируем сказанное. Герой — тот, кто находит в себе силы встречаться с трехголовым чудовищем из трех Н — неожиданностью, неизвестностью и неблагоприятностью (обстоятельствами) и побеждать их, защищая свой народ или прокладывая для него дорогу к лучшей жизни. Он избирает эту деятельность своей профессией, повторяя схватки с трехглавой гидрой. Каждая из этих схваток грозит гибелью, и за плечами героя неизбежно идет тень смерти, обреченности, недолгого существования. Вспомним молитву Ахиллеса, в которой он просит свою мать — богиню дать силы совершить побольше подвигов, если судьбой ему назначена короткая жизнь.
По всем этим признакам летчики-испытатели книги Андрея Меркулова — герои в глубоком, народном значении этого слова. В записках Юрия Гарнаева, цитируемых в книге, явственно сквозит усталость, нервная перегрузка от непрерывной и очень трудной работы за границей. Могут сказать, что командование недосмотрело, что следовало дать летчику длительный отдых — и тогда не случилось бы катастрофы. Но можно ли вообще убедить героя отдохнуть, что такое прекративший свою деятельность герой, — это очень интересные для нашей психологической литературы вопросы, которые почти не изучались.
Я не случайно обратился к примерам отдаленного прошлого. Оказывается, что герой в подлинном значении этого понятия вовсе не обязательно человек будущего и не обладает большим, чем другие, количеством черт этого человека. Он столь же древен, как и людской род. Разве в самом далеком прошлом человек, будь то мужчина, постоянно принимавший бой с самыми сильными хищниками, ведший его на протяжении всей жизни, защищая свою семью и племя, прокладывая дороги к новым местам охоты, пастбищ и поселений, или женщина, беспрерывно защищавшая свое и чужое потомство от всевозможных опасностей, — не герои в том же смысле? Разве не висела смерть за плечами первобытного человека, подстерегая его на каждом шагу, в неизвестном, неожиданном и неблагоприятном мире? То же трехглавое чудовище, и та же неизбывная борьба с ним.
