— Очень даже может быть, — разглядывая гряду в бинокль, согласился П***.
Рота рассредоточилась за последним поворотом, их с гряды не увидишь, а П*** к нам подполз. Недалеко от меня залег. Стоптанные ботинки, измазанная в пыли выцветшая форма, сбился ремень с подсумком, красно-бурое от горного загара лицо, щурит глаза П*** на ярком солнце.
— Кинуть туда пару мин, — предлагаю я, — посмотрим за реакцией, если ответят то из минометов их расстреляем, если нет то повзводно туда перейдем.
— Первыми откроем огонь, себя обнаружим, — негромко отказывается П***, и после секундной паузы тихо говорит:
— Пусть думают, что на них дураки необстрелянные нарвались. Один взвод в открытую прямо через горы пошлем на гряду подниматься. Остальные в том числе минометы и АГСы их прикрывать будут, по обнаруженным огневым точкам легче огонь вести, накроем их и под огневым валом прорвемся.
— И кто первыми пойдет?
Кому задыхаясь карабкаться наверх по склону, кто примет огонь на себя, кого ты пошлешь ротный? Кому первыми сегодня умирать?
— Нам придан взвод из противотанковой батареи, их отправим, — с расстановкой цедит слова П***, отворачивается и снова смотрит на впереди стоящие горы. Есть там засада, нет ли там засады, бессмысленно рисковать не стоит.
— Так они же первый раз в горах! — слегка недоумеваю я, — Они же раньше только в охранении стояли. Их же как курей перестреляют.
— Ты что совсем дурак? — со злобой, не поворачиваясь в мою сторону, вполголоса отвечает П***.
Нет, я все понял, тебе же нас жалко. Сколько мы уже вместе служим? С первого дня как прибыли. Долго уже, а один день в Афгане за три считается. Пусть гибнут другие. Чем они лучше нас? Кому-то же надо идти первыми. А кому и когда идти, здесь решаешь ты командир второй роты старший лейтенант П***.
Вот и карабкается в гору приданный взвод, я там уже никого не знаю, они всегда только в охранении стояли, особняком жили. Нет у духов танков, вот раньше и не посылали их на боевые операции. И опыта у них нет, а вот приказ есть. Тяжело идут в гору, сноровки им не хватает, еле поднимаются. Страшно вам ребята?
Рассредоточилась по огневым позициям рота. Поставлен прицел у минометов, у АГСов, у пулеметов, у автоматов. В укрытиях мы ждем, когда начнут расстреливать, убивать приданный нашей роте взвод, готово к бою оружие, готовы мы закрыть их огнем и пойти на прорыв. И то утихая то усиливает горное это, грохот далекого боя. Боя в котором умирает четвертый батальон. Вот только не вороны над ним кружат, вертолеты. Очертили вертушки вокруг израненного батальона огненные кольцо, одна пара отстрелялась ракетами, ей на смену вторая уже летит. Вот только поэтому еще и держатся ребята.
Не выдержали нервы у духов на гряде, что заслоном на нашем пути стояли. Загрохотал пулемет, вниз по карабкающимся солдатам открыл огонь пулеметчик, винтовки резко часто и гулко захлопали, автоматы застрекотали.
Одни из наших упал, второй… и залегли ребята, под камнями хотят спрятаться. Без толку это, по вам же сверху бью, нет у вас укрытия.
И тут же по обнаруженным огневым точкам противника со всех стволов открыла стрельбу наша рота. Захлопали выталкивая мины минометы, забились дрожью АГСы очередями как веером бросая гранаты, безостановочно опустошая один магазин за другим забили автоматы. ПКМы опустошают ленту за ленту, только и успевают вторые номера расчетов менять раскаленные стволы и коробки с патронами. А лучшие ротные стрелки, расчетливо выбирая цели бьют по обнаруженным позициям противника беспощадным прицельно-снайперским огнем. Огонь! Огонь! Огонь! Не жалеть патронов. Ничего не жалеть и не кого. Огонь! Огонь! Огонь! Готовится к броску по тропе первый взвод. Мельком вижу напряженное злое лицо Хохла и бледно решительное лицо взводного лейтенанта к ним подползают бойцы двух боевых групп первого взвода. Им рывком не ложась вперед бежать, использовать момент растерянности, проскочить простреливаемый район, сбить противника с рубежа, закрепится. И прикрытые ими тут же остальные группы побегут. Сбить, сбить духов с рубежа, выбить их с укреплений, не дать им добить уже замерших между камнями растерянных ребят. Какие тут команды?! Каждый знает сам что делать! Огонь вторая рота! Не снижать темп стрельбы, огневым шквалом своих закрыть, не давать поднять духам головы. Пошел вперед первый взвод!
Ловлю в прицеле мелькнувшую на чужом рубеже голову, очередь. Крошат камни пули, прячется дух не хочет высовываться, боится под пули башку подставлять. Это правильно, бойся, а еще лучше беги отсюда пока не поздно, потому как мы все равно вперед пойдем… Следующий, а вот этот не боится ишь азартный какой, автоматик выставил вниз пуляет, и не заметил как из укрытия своего высунулся. Очередь! Готов. Следующий… Три магазина я короткими очередями из РПКСа расстрелял, пока пробегал свою дистанцию первый взвод. А вот и наша очередь.
— Встать! — поднимаясь ору я и приказываю, — за мной бегом марш!
И не оглядываясь бегом по тропе. Не свистят пули, теперь нас прикрывает огнем первый взвод, не до нас духам, некогда им по нам стрелять. Не хватает воздуха в легких, широко раскрыт рот, заплетаются ноги, летят из-под подошв стоптанных сапог мелкие камушки. Бегом! Не так то это и много пятьсот метров пробежать, особенно если по тебе не стреляют. Вот и добежал, валюсь на землю хрипло дышу и слышу:
— Ушли суки! — возбужденно кричит мне лежащий рядом летеха первого взвода, — мы в преследование! Сашке доложишь!
Одним за другим подбегают, падают и сразу в разные стороны в цепь расползаются бойцы с моего взвода. Молодцы ребятишки! Уже кричать и учить не надо, сами все знают.
— Хохол! — одышливо окликаю товарища, — Ты жив?
— Жив! — кричит от своего укрытия Хохол. Вон он где, в ста метрах от меня, за обломком горы.
— Пока без потерь, — уже намного спокойнее говорит летеха, — как мы сюда ворвались, так духи сразу с позиций свалили. Догнать их надо…
Все правильно лейтенант, вот теперь как раз и надо преследовать отходящего противника. Не дать им закрепится на следующей высоте, гнать их гнать… иначе опять нам идти в атаку, без прикрытия, вверх в гору в лоб на пулеметы. Авиация не поможет, вертушки над окруженным батальоном кружат, им не до нас.
Снарядив патронами пустые магазины автоматов и пулеметов, наскоро перекурив и попив водички, уходят вдогон отступающим духам ребята. Быстро идут, никто не отстает. А я остаюсь и мои солдаты остаются. Вот сейчас вся рота подтянется тогда и мы пойдем. Вперед, а пока мы тоже быстро и сноровисто снаряжаем патронами расстрелянные магазины и курим.
— Первый взвод уже ушел, — докладываю я. Рядом стоит П*** и вытирает ладонью пот с лица. На лбу и на щеках у него грязные разводы от мокрой от пота пыли. Уже вся рота на бывших позициях духов собралась, а быстро мы их сбили, всего то двадцать — двадцать пять минут прошло с момента открытия огня.
