«Фашисты шли в атаку. Смело встретил врага комсомолец сержант Авлакул Бутаев. Боец из его отделения Жуков подорвал противотанковой гранатой гусеницу танка. Некоторые танки прошли через траншею. Отделение Бутаева уничтожало пехоту. Сам он убил шесть вражеских солдат. Атака противника захлебнулась. Танки были подбиты артиллеристами. Герой Бутаев погиб. Посмертно представлен к награде».
«Комсомолец старший сержант Николай Плешков — командир минометного расчета, отличился в боях по удержанию наревского плацдарма. 5 октября гитлеровцы подходили к позициям минометной роты. Плешков сам встал за наводчика. Его точный огонь заставил фашистов залечь. В бою он уничтожил 25 гитлеровцев и подавил пулеметную точку врага. На другой день Плешков находился на наблюдательном пункте. Когда фашисты снова предприняли контратаку, он отлично скорректировал огонь минометной роты».
«Во время вражеской контратаки танк противника, переехав через траншею, завалил землей пулеметчика сержанта Григория Шарабуру и его помощника, а к траншее приближались вражеские пехотинцы. Когда Григорию с трудом удалось выбраться из-под земли и вытащить пулемет, пятеро гитлеровцев были уже в нескольких метрах от траншеи. Троих из них Шарабура уничтожил короткой пулеметной очередью, а двух, успевших ворваться в траншею, из автомата. Затем быстро установив на бруствере пулемет, Григорий открыл огонь по второй цепи гитлеровской пехоты и заставил ее залечь на невыгодной позиции.
За шесть дней боев на плацдарме сержант Григорий Шарабура участвовал в отражении 12 контратак танков и пехоты. Как бы ни складывалась боевая обстановка, его пулемет действовал безотказно. Сержант дрался умело и бесстрашно. Делом оправдал высокое звание члена ВЛКСМ».
«Смело вела себя в бою молодая комсомолка Зоя Идель, санинструктор. Зоя продолжительное время жила на оккупированной врагом территории. Собственными глазами видела, как фашисты расстреляли ее любимую учительницу и многих других односельчан. Когда один из фашистов, поджигавших при отступлении сельские хаты, оступился и упал, отважная девушка убила его камнем. С приходом советских войск она добровольно вступила в Красную Армию, стала санинструктором полка.
В первый день вражеского наступления на наревский плацдарм семнадцатилетняя девушка вынесла из-под огня 15 раненых бойцов и командиров».
«Во время отражения вражеской контратаки Михаил Протопопов был тяжело контужен — потерял слух и речь. Казалось бы, надолго отвоевался. Однако мужественный воин не оставил поля боя. На предложение парторга полка Т. Климовцева пройти в медсанбат, написал на клочке бумаги: „Из строя не уйду. Прошу считать меня коммунистом“. Его подчиненные Г. Шарабура, П. Бурмистров, Николай Чуяшков, Асан Унгарбаев, Тяпкин и другие прекрасно понимали без слов боевые распоряжения своего командира. В боях за наревскии плацдарм пулеметный взвод Протопопова прославил себя как отличное подразделение».
Впрочем, подвиг на наревском плацдарме для Михаила Федоровича Протопопова не был чем-то неожиданным. На фронт Михаил пришел добровольно в возрасте 17 лет. Воевал под Сталинградом. Там получил первую боевую награду — медаль «За отвагу». Участвовал в боях на Курской дуге. Неоднократно отличался во время наступления в Белоруссии, на наревском плацдарме… К медали «За отвагу» у Протопопова прибавились два ордена Отечественной войны I степени, орден Красного Знамени. На фронте он вступил в партию.
Вспоминается мне и командир пулеметной роты Николай Скороходов. Пулеметную роту он принял в разгар боя на плацдарме. Дрался смело, напористо, не раз выручал своим огнем стрелковые подразделения и артиллеристов. Однажды, когда в роте кончились патроны, пустил в ход трофейные реактивные снаряды. Бойцы выкапывали ямы, ставили туда снаряды, выстреливали в них бронебойно-зажигательными пулями, и снаряды летели на позиции противника.
Живые герои оставались в дивизии, погибшие — навечно в сердцах живых.
Начало января. В это время в Польше не так морозно, как в Подмосковье или на Орловщине. Тут климат мягче. Но все же зима и в Польше зима, особенно для тех, кто в окопах. Временами бушует, беснуется пурга. Снег мокрый, нудный и вокруг не видно ни зги.
Как раз в один из таких вьюжных дней в 354-ю дивизию приехал командующий армией генерал Батов. Приехал на броневике, без обычной свиты штабных офицеров.
Командарма я встретил возле дивизионного КП. КП добротное, глубоко врытое в землю и хорошо замаскированное. Как и положено, стал докладывать обстановку.
— Знаю. Все знаю, — оборвал доклад Павел Иванович. — Держите оборону. Готовите личный состав к наступлению… Все известно. Пойдем-ка лучше поговорим наедине.
Командарм дружески пожал руку, потом взял меня под локоть, и мы вошли в блиндаж.
— Карту! — сказал командарм адъютанту. Тот с привычной ловкостью и аккуратностью разложил оперативную карту на столе. — А теперь погуляй. Будешь нужен — позову, — добавил генерал, дав понять, что присутствие адъютанта при разговоре не обязательно.
Павел Иванович долго и сосредоточенно разглядывал карту, будто видел ее впервые. По переднему краю обороны плацдарма, тянувшемуся на много километров, на карте были четко обозначены номера шести стрелковых дивизий.
— К наступлению готов? — оторвав наконец взгляд от карты, спросил командарм.
— Еще не совсем, — откровенно признался я.
— А в чем задержка?
— Работаем с пополнением, товарищ командующий.
О том, как шла подготовка пополнения, Павел Иванович знал, наверное, нисколько не хуже меня. Большое пополнение дивизия получила в середине декабря. Оно состояло в основном из необученной и необстрелянной молодежи, мобилизованной военкоматами Молдавской ССР. Среди молодых бойцов оказалось немало и таких, которые слабо знали русский язык. Это создавало дополнительные трудности.
Общее руководство учебно-воспитательной работой возглавил мой заместитель по строевой части полковник Д. Д. Воробьев. К проведению занятий с новичками были привлечены лучшие командиры и политработники дивизии. Им активно помогали наиболее прославившиеся в боях рядовые воины.
Однако для всесторонней подготовки пополнения к наступлению требовалось время, а его даже по фронтовым нормам было очень мало.
В конце декабря командиров корпусов и дивизий под строгим секретом ориентировали в армии, что общее наступление начнется не раньше третьей декады января. В этот минимальный срок и старались закончить боевое сколачивание пополненных подразделений. И вот новое указание: все, что предполагалось сделать к 20 января, необходимо успеть к 14 января. Войска должны перейти в наступление на 5–6 дней раньше намеченного срока. Таково категорическое требование Верховного Главнокомандования.
