считаю, что и тут далеко продвинулась. По крайней мере мне уже не приходится обещать себе, что такие вот приветливые соседи по столу больше никогда меня не проведут. Я научилась лучше контролировать себя, как речь, так и жесты, и мне кажется, это начинает приносить плоды. И да, меня уже стоит опасаться. Но стану ли я когда-нибудь настоящей угрозой? Теперь я понимаю, почему путь минимальных призов ни к чему не ведет. Мне необходимо серьезно оценить свои силы, чтобы понять, смогу ли я продвинуться дальше, преодолеть этот барьер и сделать так, чтобы все затраченные усилия окупились. Да, я участвовала в предварительных турнирах. Но готова ли я на самом деле к Главному событию? И если нет, хочу ли я все равно попробовать, просто “потому что потому”? Десять тысяч за историю и мечту?
Та я, которая придумала этот проект прошлым летом, бросилась бы вперед, очертя голову. Разве не ради этого все затевалось? Журналистская вылазка на неизведанную территорию со светло горящим блокнотом наперевес а-ля Джордж Плимптон или, чего далеко ходить, Колсон Уайтхед [41]? Но та я, что уже прошла весь этот путь, воспринимает ситуацию несколько иначе.
Если моя цель – понять природу удачи, нащупать пределы того, что подвластно контролю, научиться оптимально тратить усилия, меняя то, что мы можем изменить, в то же время минимизируя ущерб от обстоятельств, нам не подвластных, – тогда покер уже сослужил мне хорошую службу. Он научил меня видеть подводные камни азартных игр, выбирать те их виды, в которых я от природы сильнее, где у меня статистическое преимущество, – только в таких играх от моих умений будет толк. Он научил избегать ситуаций, когда мастерство не имеет особого значения, когда приходится полагаться лишь на случай. Главное событие “потому что потому” – это не настолько безнадежно, как лотерея, но и хорошего в этом мало. Бесплатный лайфхак: старайтесь попадать в ситуации, где вы сильнее всех, и избегайте тех, где вы аутсайдер. Это не значит, что не надо пытаться. В покере попытка – проверенный временем метод, когда игрок пробует себя на турнире уровнем повыше или в кэш-игре с более высокими ставками, чтобы посмотреть, как пойдет. А как иначе узнать, готов ли ты двигаться дальше? Но предыдущие две недели в Вегасе в некотором смысле и были для меня такой пристрелочной попыткой: ставки выше, события насыщеннее, пулы игроков огромные. И эти две недели показали, что, хотя основа для успеха заложена, я пока не готова. Самым мудрым выбором будет отступить, поиграть на уровне пониже, накопить силы и попробовать снова, когда стану лучше, умнее, умелее, когда я лучше овладею стратегией и буду непоколебимее. Если ориентироваться на конечную цель моего пути, а не на амбициозную планку, задуманную прежде всего как приманка для издателя, то вывод очевиден. Отложить. Нет, полететь в Вегас во время Главного события я все равно полечу, просто не стану в нем участвовать, а вместо этого буду играть на второстепенных турнирах. Восстановлю свой банкролл. Отточу мастерство. И попробую себя на Главном событии через год. Нельзя кидаться в объятия случая с воплем: “Пожалуйста, не подведи!” Нельзя играть на уровне выше твоих возможностей, когда тебя только что побили. Это вопрос уважения к игре – и притом не только к покеру. Это превыше любопытства журналиста-исследователя. Всего несколько месяцев назад Фил Гэлфонд напомнил мне, что прежде, чем что-то делать, предпринимать, решать, нужно ответить себе на вопрос: “Почему я это делаю?”. И одно я знаю точно – ни на что не стоит идти просто ради того, чтобы потом гордо сказать: да, я это сделала. По крайней мере, с моей нынешней точки зрения это плохая причина.
Конечно, задним умом всегда все очевидно. Эффект послезнания [42] – мощная штука. Знай я, что обречена вылететь в начале второго дня, я бы поберегла свою драгоценную наличность до лучших времен. Но речь не об эффекте послезнания. Мне в самом деле следовало бы понимать, во что я ввязываюсь. Но я предпочла игнорировать то, что знала. Почему?
* * *
Даниэль Канеман любит вспоминать, как однажды неудачно принял участие в израильской реформе образования. Ему вместе с группой экспертов было поручено создать новый учебный план и составить учебник для курса по принятию решений. На одном из совещаний он решил применить тактику прогнозирования, которая должна была войти в учебный курс. Он попросил каждого из коллег оценить, как скоро им удастся закончить работу над учебником. Ответы разнились от полутора до двух с половиной лет. Тогда он обратился к местному эксперту по созданию учебных программ, который наблюдал за развитием нескольких подобных проектов, с вопросом, сколько времени обычно занимало написание учебника при аналогичных усилиях. Тот ответил, что в 40 % случаев учебник вообще не удавалось написать, а если все-таки удавалось, на это уходило от семи до десяти лет.
“Нам бы все бросить в тот же день – никому не хотелось вкладывать шесть лет труда в проект, который с сорокапроцентной вероятностью мог провалиться”, – пишет Канеман в книге “Думай медленно… решай быстро”. Но они продолжили работу. Он назвал это “иррациональным упорством”: “Столкнувшись с выбором, мы поступились разумностью, но не инициативой” [43].
Этот эффект известен в психологии как “ошибка планирования”: мы склонны к излишнему оптимизму, когда намечаем сроки, цели, этапы и другие горизонты. Мы ориентируемся на наилучший сценарий из возможных вместо того, чтобы, обратившись к прошлому опыту, понять, какой сценарий наиболее реалистичен. И в определенном смысле меня нельзя винить: в моем случае базового сценария, на который можно было бы ориентироваться, не существует. Если кто-то когда-то и учился играть в покер абсолютно с нуля, не имея опыта карточных игр вообще, но поставив себе целью Главное событие WSOP, мне об этом неизвестно. Я – выборка из одного человека. И все же, меня есть в чем винить: я определила себе срок в год, когда у меня только родилась идея проекта, но к Главному событию уже видела, что такой график с самого начала был безосновательно оптимистичным. Если отсчитывать год с начала практического обучения, пришлось бы ждать конца осени, а оттуда до Главного события еще далеко. Если даже начало “учебного года” не соответствовало изначальному плану, нетрудно понять, что все обучение выбилось из графика. Так почему же я решила, что семи месяцев достаточно?
Из-за первоначальной ошибки планирования я на полгода отстала от и без того очень жесткого графика, и теперь, вместо того чтобы сделать выводы и внести поправки, я упорствую, делая все только хуже. У меня был план, у меня была четкая цель, и хотя обстоятельства с тех пор изменились
