имел семьи. А хорошо знавшие люди утверждали, будто он много пил. Зимой он ходил в плаще-болонье и морковного цвета шарфе. И был похож на бомжа…
По воспоминаниям коллег, он выглядел суровым и угрюмым, однако к нему постоянно тянулись и дети, и животные. Сам же Кнорозов очень любил кошек, считая их «священными и неприкосновенными». Самой же известной представительницей этих животных у него была сиамская кошка Ася, у которой был котенок Толстый Кыс.
Кстати, свою любимицу ученый вполне «серьезно» представлял как соавтора своей статьи, посвященной возникновению сигнализации и речи. И он очень возмутился, когда редактор убрал из заглавия кошачье имя.
Впрочем, Асю Юрий Валентинович считал соавтором по той причине, что, работая над статьей, он внимательно наблюдал за тем, как кошка общается со своими котятами, и, по сути, на практике проверял свои идеи по теории сигнализации…
А со временем же друзья Кнорозова стали замечать, что Юрий Валентинович порой бессознательно начинал вести себя по-кошачьи. Людей, которые были ему несимпатичны, он обходил стороной, стараясь не общаться с ними и даже не смотреть на них.
А вот в общении с товарищами неожиданно мог выразить свои эмоции с помощью мяуканья различных оттенков или, к примеру, зашипеть как кошка. Он полагал, что таким способом он может более экспрессивно выразить свое отношение к собеседнику. Безусловно, такой стиль общения порой ставил в тупик тех, кто не знал Кнорозова.
Но отношение к кошкам было не единственной странностью Кнорозова. Известный петербургский ученый и писатель Евгений Водолазкин в своей книге «Кунсткамера в лицах» рассказывает об одном любопытном эпизоде из жизни Юрия Валентиновича: «Рутинные вещи его присутствие превращало в незабываемые события. Так, по окончании одной из московских конференций сотрудники Кунсткамеры ехали на Ленинградский вокзал. Добираться решили в такси. Сев в машину, коллеги обнаружили отсутствие Юрия Валентиновича. Поскольку такси он ловил вместе с остальными, все выскочили из машины и бросились его искать. Специалист по культуре майя, еще минуту назад стоявший у такси, словно растворился в воздухе. После тщательных поисков было принято неизбежное решение ехать на вокзал. На вокзале Юрий Валентинович вышел из машины вместе со всеми. Этот путь он проделал в багажнике»…
Умер великий ученый в результате инсульта и от отека легких 31 марта 1999 года в одиночестве на койке, выставленной в больничный коридор одной из захудалых петербургских больниц. А похоронили Кнорозова на отдаленном Ковалевском кладбище.
Глава 7
Научные мистификации
15 октября 1869 года работники фермы в Кардиффе, что в штате Нью-Йорк, выкопали из земли трехметрового великана, который правой рукой держался за живот. А поскольку скульптура была поразительно похожа на человеческое тело, относительно истукана появились две версии. Согласно первой – гигант запечатлен в тот момент, когда он умирает от смертельной раны. Вторая же гипотеза предполагала, что великан – вовсе не скульптура, а древняя окаменелость мертвого человека…
Но, как выяснилось позже, ни одно из предположений не соответствовало истине. Позже выяснилось, что великан – это творение американского археолога Джорджа Халла. В 1868 году гипсового трехметрового истукана он перевез из Чикаго в Кардифф и зарыл на ферме своего брата…
И почти все поверили, что это и впрямь окаменевший великан либо древняя статуя. Очень уж натурально выглядел гигант: и ногти на пальцах, и ноздри, и половые органы, и даже поры на коже.
Чтобы увидеть необычную статую, на ферму потекли толпы туристов. И тогда известный в то время импресарио П.Т. Барнум предложил за скульптуру огромную по тем временам сумму – 50 тысяч долларов. Но он получил отказ.
И тогда Барнум изваял собственного великана и объявил, что все-таки оригинал он приобрел. Началась судебная тяжба, во время которой каждая сторона утверждала, что у противной стороны – фальшивка. В конце концов вся эта возня Халлу надоела, и он признался, что великан из Кардиффа – мистификация.
Как ни тяжело и грустно об этом писать, но, оказывается, некоторые ученые фальсифицировали результаты, искажали их, а то, ради минутной славы, просто занимались подтасовками. И такие случаи известны в биологии, истории, палеонтологии и в других науках.
Например, в течение почти 40 лет антропологи были уверены, что промежуточным звеном в эволюционном ряду от обезьяны к человеку находился так называемый пилтдаунский человек. А сообщил о нем как о выдающемся открытии в 1912 году британский археолог-любитель Чарльз Доусон. Череп этого древнего человеческого предка якобы нашли рабочие на юге Великобритании в гравийном карьере Пилтдауна. А тщательные «исследования» останков, проведенные впоследствии, подтвердили, что загадочное существо и впрямь напоминало человека. Правда, объем мозга у него был на треть меньше человеческого, а челюсть во многом походила на обезьянью.
Проходили годы, десятилетия, и находка никем из специалистов не оспаривалась. Возможно, благодаря широко распространенному влиянию расизма на антропологию: ученые были рады тому, что первые люди обнаружены именно в «прогрессивной Западной Европе». Поэтому и человека из Пилтдауна назвали первым британцем.
И только в 1950-х годах антропологи доказали, что череп «пилтдаунца» – на самом деле череп средневекового человека с умело пристроенной к нему челюстью орангутана и зубами шимпанзе. При этом кости были искусственно состарены, а зубы приматов обработаны напильником. Кроме того, выяснилось, что это не единственная фальсификация Доусона: примерно 40 экземпляров его археологической коллекции тоже оказались подделками.
Не менее шокирующее «открытие» в 1922 году сделал и директор Американского музея истории природы Генри Осборн. Опираясь на один лишь зуб, обнаруженный в штате Небраска, археолог развил целую теорию, в которой описал внешность этого древнего человека, его привычки и даже опубликовав иллюстрации этого предка в семейном кругу. Однако спустя всего пять лет выяснилось, что зуб «человека из Небраски» принадлежал… свинье.
В 1972 году богатый филиппинский политик Мануэль Эльсальде продемонстрировал этнографам племя тасадай. Его представители жили в пещерах, питались растительностью, крабами и лягушками, но охотиться на крупную дичь не умели. В качестве одежды носили набедренные повязки из листьев и пользовались каменными топорами. Но при этом пещера, в которой они ютились, находилась в нескольких километрах от деревни.
Впоследствии материал о племени появился в научно-популярных журналах многих стран. В этих статьях сообщалось, что тасадай «научились жить в гармонии и согласии не только с природой, но и между собой». Между людьми племени тасадай вообще не бывает конфликтов – во всяком случае, в нашем смысле слова. Как было установлено, у них даже не существует слова,
