выражались в виде невыносимой боли в животе. Мне нужно было снова взять под контроль свою жизнь. Я должна была сама принять это трудное решение, взять ответственность за него и жить с последствиями.
Выйдя из кабинета доктора, я разорвала рецепт на уколы и пустила клочки бумаги по ветру. Он мне больше не требовался. Мне нужна была хорошая книга про Соединенные Штаты для подготовки к новой жизни за рубежом. Как только я решила дать Цинциннати шанс, боль ушла и больше не возвращалась.
Через несколько месяцев мы переехали. Весь полет я проплакала, сомневаясь в том, что приняла правильное решение. Наш самолет приземлился в разгар грозы.
– Куда ты меня привез! – воскликнула я с укором.
Ну зачем же я послушалась?
Такси доставило нас к нашему временному жилью в центре Цинциннати. Квартира была светлой и просторной. Из огромных окон открывался великолепный вид на реку Огайо. Я почувствовала себя немного лучше. На следующее утро мы пошли гулять и изучать город. Я вытягивала шею, чтобы посмотреть на небоскребы. Повсюду царила чистота.
Кругом стояли огромные разноцветные горшки с цветами. Люди улыбались и приветствовали нас. Все это были хорошие знаки: солнце, улыбки, голубое небо, цветы, прекрасная архитектура. Может быть, мне здесь все-таки понравится?
Это произошло двадцать лет назад. А ведь сначала мы приехали всего на два года. Но потом решили остаться еще на год, и еще, и еще… К моему удивлению, мы оба влюбились в Штаты. Когда срок наших виз истек, мы подали заявки на постоянное проживание и отпраздновали получение вида на жительство. Несколько раз в год мы продолжали ездить в Европу, чтобы не терять связи с семьей и друзьями. Но в Цинциннати у нас появилось еще больше друзей. Теперь я скучала по этому городу, когда уезжала. Четыре года назад мы вышли на пенсию, зная, что Соединенные Штаты стали нашим домом, где нам хочется состариться. Мы получили американское гражданство, переехали из Огайо во Флориду и купили дом.
А я до сих пор упрекаю Роба, что он мог уехать в Америку без меня. Хотя, конечно, он всегда знал, что когда-нибудь я бы к нему приехала. И он прав.
Рита Бозел
Путь к успеху усеян множеством заманчивых остановок.
Автор неизвестен
– Да ладно! Эта девчонка – ваш учитель?
Подходя к своему классу, я сразу же поняла, что что-то не так. Мои ученики кучкой собрались вокруг двери кабинета, в котором проводились вечерние начальные курсы грамматики. Незнакомый высокий мужчина средних лет стоял в центре и смотрел на одну из учениц, которая указывала пальцем в мою сторону.
Я постаралась скрыть смущение. Мне было тридцать два года, но даже с волосами, забранными в пучок, я выглядела гораздо младше – даже младше своих учеников. При виде меня мужчина ехидно усмехнулся. Я вздохнула.
После аспирантуры я работала в некоммерческой организации редактором, но зарплаты не хватало на то, чтобы платить по счетам. Поэтому я решила устроиться на вечернюю подработку на факультет английского в местный общественный колледж. В детстве я всегда мечтала стать учителем. Но тогда на месте учеников я представляла себе детишек с горящими глазами, а не вот это. Я понятия не имела, как вести себя со взрослыми.
Мой подготовительный курс предназначался для первокурсников, которые не добрали баллов на вступительном экзамене по английскому. Половина моих студентов считала, что попала сюда незаслуженно. А второй половине было в принципе наплевать. Преподавать было и так нелегко, а мне еще нужно было работать с другими педагогами, которым я годилась в дочери!
Подходя к двери своего класса, я потерялась в лесу студентов. Прямо надо мной возвышался мужчина как минимум лет на десять меня старше и на целую голову выше.
– Вы что-то перепутали?
Он хотел занять наш кабинет.
– Пройдите в другой класс, мисс…
– Беннетт. Я преподаватель, – хоть я и растерялась, но старалась не подавать вида. – Извините, сэр, но по вторникам этот кабинет занят нашим классом. Это вам придется найти другое помещение.
Мужчина уступил, и я принялась готовиться к занятию, но моя уверенность в себе пострадала. Мне казалось, что у меня не осталось сил на целый класс студентов, которым не хотелось быть на занятии. Я выдавила из себя улыбку и начала урок.
В такие дни мне не хотелось там работать. Я была уставшей и перегруженной, мне казалось, что я никого ничему не могу научить. К концу года больше половины моих студентов бросили ходить на занятия. А из оставшейся горстки половина занималась из рук вон плохо.
Я чувствовала себя неудачницей. И о чем только я думала? Я – писатель. Мне лучше работается в одиночестве, когда никто не спорит и не огрызается. С чего я взяла, что могу преподавать? Отзывы студентов о моем курсе были ужасными.
Однажды вечером мне позвонил заведующий кафедрой, чтобы утешить:
– Не переживай. Ты все делаешь как надо. Всем студентам не угодишь. Это норма.
Но мне это не казалось нормой. Я не хотела оставаться на следующий семестр. Перед рождественскими каникулами я в последний раз зашла в учительскую, чтобы оставить заявление об уходе и забрать свою почту. Под программой весеннего курса обнаружился красный конверт.
Я села в машину, отложила бумаги и вскрыла его. Внутри лежала открытка с мультяшным Санта-Клаусом и надписью «Это вам, учитель». По почерку я поняла, что это было от Анны.
Она подошла ко мне после самого первого занятия. У девушки в глазах стояли слезы. Ее руки тряслись, а голос дрожал, когда она заговорила на ломаном английском с сильным акцентом.
– Мисс Беннеттт, я не смогу заниматься. Я плохо выполняю тесты.
Я посмотрела на программу курса в ее руке. Я включила туда пять тестов и два экзамена (в середине и конце курса). Анна рассказала мне, что в этом году переехала в Америку из Украины. Она собиралась учиться в колледже, но не понимала, как правильно строить предложения. Когда девушка закончила свой рассказ, она вся была в слезах, а ее голос был еле слышен.
– Присядьте.
Я постаралась объяснить Анне, что тесты и экзамены нужны не для того, чтобы ее «завалить». Они были нужны мне, чтобы я видела, насколько студенты понимают пройденный материал, и могла помочь тем, кто отстает.
– Если вы понимаете домашнее задание, то прекрасно справитесь с тестами. А если вам понадобится дополнительная помощь, я готова ответить на ваши вопросы до или после занятий.
Когда Анна уходила, слезы
