Бросив школу Страсберга, Анджелина продолжала посещать школу Beverli Hills High School, которую закончила в возрасте шестнадцати лет. Это произошло в то же самое время, когда она дала отставку своему бойфренду и переехала в свою собственную квартиру. И примерно в это же время она начнет искать помощи у своих домашних и будет брать уроки актерского мастерства у своего оскароносного отца.
После двух лет учебы Анджелина бросила школу Страсберга, заявив, что у нее «нет достаточного количества воспоминаний», чтобы играть так, как должно.
«Она приходила ко мне домой, и мы вместе прочитывали с ней пьесу, играя ее по ролям. Я видел, что у нее настоящий талант. Ей нравилось играть. Поэтому я всячески вдохновлял ее, занимался с ней и старался дать ей совет. Некоторое время мы по воскресеньям разбирали новую пьесу». Тем не менее, Войт никогда не подчеркивал своей роли в том, что его дочь в итоге добилась такого успеха.
«Я дал ей то, что мог в плане актерского ремесла, но она пошла своим путем и сделала свою собственную карьеру. Это только ее заслуга, а теперь я со своей стороны лишь поддерживаю ее, как могу, и если она просит, даю ей совет».
В то время как большинство актеров активно отговаривают своих детей от того, чтобы идти в мир шоу-бизнеса, Войта не пугали те трудности, которые ждут молодых людей в киноиндустрии. В интервью, которое он дал в 2003 году, он сказал: «Иногда меня спрашивают, рад ли я, что мои дети попали в этот бизнес. Но я считаю, что если молодые люди имеют какую-то цель, мечту или склонность к чему-то, тогда на это следует обратить внимание и поддерживать их в этих устремлениях. Я всегда хотел узнать, чем хотят заниматься мои дети, и затем поддержать их в этом. Мне кажется, что мы никогда не переживали по этому поводу, потому что у каждого человека на его жизненном пути встречаются подводные камни».
Наверняка они с Маршелин предчувствовали, что их детей ждет звездное будущее, когда давали им имена: причина, почему Анджелине и Джеймсу дали такие экзотические вторые имена (Джоли и Хейвен соответственно) заключалась в том, что если бы они когда-нибудь захотели стать актерами, то им не нужно было придумывать себе сценические имена.
По словам отца Джоли, известного актера Войта, его дочь «пошла своим путем и сделала свою собственную карьеру».
Отец также стремился всячески развивать воображение дочери: когда она была ребенком, он позволял ей верить в то, что по материнской линии она частично ирокезка, чтобы подчеркнуть экзотическое происхождение своей бывшей жены. «Нам всегда нравилось думать, что в ней течет индейская кровь, и я рад, что мои дети ухватились за эту идею». Уже став взрослой, Анджелина утверждала, что у нее индейские корни, и в какой-то момент даже начала кампанию в поддержку племени ирокезов с тем, чтобы они позволили ей пожить в их «милом жилище»!
Что касается мнения ее отца по поводу ее желания стать актрисой, то Анджелина так высказалась по этому поводу: «Когда я решила стать актрисой, он не давил на меня; он знал, что я хочу действовать самостоятельно. Я убрала фамилию (Войт), так как было важно, чтобы я была сама по себе. Но теперь это так здорово, потому что мы можем общаться на том уровне, на каком лишь немногие люди общаются со своими родителями. Мы не только обсуждаем нашу работу: ведь наша профессия связана с нашими эмоциями, нашей жизнью, играми, в которые мы играем, с тем, что занимает наши мысли».
Джоли обнаружила, что к шестнадцати годам она избавилась от своей подростковой угловатости и, наконец, могла зарабатывать на жизнь модельным бизнесом. Она подписала контракт с агентством Finesse Model Management и участвовала в показах, как в Америке, так и в Европе, работая в основном в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Лондоне. Она также подрабатывала, появляясь в различных музыкальных клипах, включая клипы группы Meat Loaf (Rock-n-Roll Dreams Come Through), Rolling Stones (Anybody Seen My Baby), Ленни Кравитца (Stand By My Woman), группы Korn (Did My Time) и Lemonheads (It’s About Time).
«Я убрала фамилию (Войт), так как было важно, чтобы я была сама по себе», — вспоминает о начале своей карьеры Анджелина Джоли.
Будучи все еще близка со своим братом Джеймсом, она была счастлива помочь ему в съемках студенческих фильмов в пору его учебы в калифорнийской Школе кинематографических искусств и появилась в пяти его работах, где он выступил в качестве режиссера. Также после окончания средней школы она вернулась в драматическую школу Ли Страсберга, где она исполнит свою первую драматическую роль, которая заставит публику говорить о ней.
Когда Анджелина отправилась на прослушивание для роли в постановке «Обслуживание в номере», комедии Джона Мюррея и Аллена Боретца, она решила, что, вместо того чтобы быть традиционной и претендовать на женскую роль, лучше рискнет и добьется роли мужчины-гомосексуалиста: «Знаете, я подумала, на какого персонажа я хотела бы попробоваться? Крупный, толстый сорокалетний немец — вот эта роль для меня».
Войт был немало заинтригован, когда шел на постановку с участием дочери. «Я был слегка шокирован, наблюдая Анджелину в образе Фрау Вагнер. Но этот шок пришел с осознанием того, что: „О боже, она совсем, как я“. Она будет выбирать эти безумные роли и приходить в восторг от того, что способна заставить людей заходиться от смеха или еще что-то».
Теперь, будучи финансово независимой, Анджелина переехала в Нью-Йорк и поступила в Нью-Йоркский университет на кинематографический факультет, обучаясь там по вечерам. Но к восемнадцати годам она бросила модельный бизнес, «так как я не могла выдерживать постоянный прессинг, пытаясь быть выше, худее и все прочее», и получила вторую роль в кино. И, в отличие от фильма «В поисках выхода», здесь и речи не могло быть о семейственности.
«Она будет выбирать эти безумные роли и приходить в восторг от того, что способна заставить людей заходиться от смеха или еще что-то», — Войт об Анджелине.
На самом деле, примерно в это время Джоли перестала использовать фамилию Войт, считая, что «важно быть самостоятельной личностью».
Фильм «Киборг-2: Стеклянная тень» был продолжением «Киборга», картины 1989 года, которая неожиданно стала хитом проката. Первый фильм стал началом карьеры Жан-Клод Ван Дамма — или Мышц из Брюсселя — как его стали называть позднее. И хотя ко времени выхода фильма на экраны он был мало известен широкой аудитории, мускулистый актер, возможно, каким-то образом повлиял на успех фильма. Он не участвовал в его продолжении, и вторая картина даже не вышла на экраны, а сразу же появилась на видео.
