Беспрепятственно, на бреющем полете проносились над толпами беззащитных людей, расстреливая их из пулеметов, вражеские истребители. Бойцы вели огонь по самолетам из винтовок, но пули не причиняли стервятникам вреда. Стоны раненых, истошные крики женщин, прикрывавших своими телами детей, заглушали рев самолетов.
Возле моста остановился забрызганный грязью грузовик. Из него вышел командир корпуса генерал-майор Ю. В. Новосельский. Я подошел к нему, представился.
— Займитесь, капитан, вот этим, — кивнул генерал в сторону моста. — Постарайтесь навести порядок. Много людей гибнет в панике. Это недопустимо.
У моста зазвучала моя команда:
— Без разрешения — ни шагу! Всем оставаться на местах. Нарушители будут расстреливаться на месте!
Толпа притихла, присмирела. За сравнительно короткое время нам удалось наладить относительно организованный пропуск машин и людей через мост.
Еще дважды появлялись у моста вражеские истребители, сбрасывали бомбы, стреляли из пулеметов, но переправа продолжалась.
Уже под вечер вновь налетела большая группа немецких пикирующих бомбардировщиков. Черной тучей они закрыли небо. Чтобы как-то уберечься от осколков, мы залегли прямо на деревянном мостовом настиле.
Пока бомбы взрывались на берегу, все обходилось для нас благополучно. Но вдруг пронзительно-воющий звук раздался над мостом. Последнее, что удалось услышать, — это оглушающий, режущий скрежет.
…Очнулся уже в рыбачьей лодке, промокший с головы до ног. Надо мной наклонился красноармеец, что-то сказал, но я его услышать не мог. Попытался было спросить у бойца, что случилось, но не смог произнести ни слова — потерял дар речи.
Уже в медсанбате, куда меня доставили вскоре, узнал, что одна из бомб прошила настил моста и взорвалась в воде. Меня и еще несколько человек взрывная волна сбросила в реку. На счастье, плывшие через Днестр на рыбачьей лодке бойцы сумели вытащить нас.
…Во второй половине июля боевая обстановка на южном крыле советско-германского фронта стала еще более усложняться. Встретив упорное сопротивление советских войск под Киевом, гитлеровцы вынуждены были там перейти к обороне, однако севернее и южнее столицы Украины противник продолжал развивать наступление. От Каменец-Подольска до устья Дуная против 9-й и 18-й армий Южного фронта наступали 11-я немецкая, 3-я и 4-я румынские армии и 8-й венгерский корпус.
18 июля войска 9-й армии, теснимые превосходящими силами противника, полностью завершили отход на восточный берег Днестра. Они получили задачу: опираясь на Рыбницкий и Тираспольский укрепленные районы, обороняться на Днестре. Бессарабский участок Южного фронта к тому времени прекратил свое существование.
Между тем в тылу войск Южного фронта, в районе Умани, куда с нескольких направлений прорвались крупные силы врага, для отходивших на восток советских соединений складывалась опасная обстановка.
Переправа по Рыбницкому мосту через Днестр для 16-й танковой дивизии завершилась в основном благополучно. Не обошлось, конечно, без потерь в людях и боевой технике, но они оказались незначительными. В сложной обстановке вынужденного отхода войск потерь могло быть гораздо больше.
После выхода из боя 2-й механизированный корпус был официально выведен в резерв командующего фронтом. Его соединения и части, в том числе и 16-я танковая дивизия, получили возможность привести себя в порядок. В условиях яростного напора немецко-фашистских войск такое в первые недели войны случалось не часто.
Правда, к моменту сосредоточения частей дивизии на восточном берегу Днестра заправочные баки большинства танков и автомашин опустели почти до дна. На исходе были и боеприпасы. Это больше всего беспокоило командование дивизии. Требовалось принять самые энергичные меры по ускорению подвоза горючего и боеприпасов.
Наконец доехали до тылового района. У входа в один из складов стояли заместитель командира дивизии по материально-техническому обеспечению подполковник Самуйлов и начальник артснабжения дивизии майор Уткин.
— Как там на передовой? Что нового? Живы ли товарищи по штабу? Много ли осталось боевой техники? — посыпались вопросы.
— Перелома пока не видно. Танки, автомашины еще есть, но нет горючего, на исходе боеприпасы. Комдив приказал с максимальной нагрузкой использовать весь автопарк, мобилизовать для подвоза боеприпасов гужевой транспорт колхозов.
— Транспорт найти можно, — сказал подполковник Самуйлов. — Но вот беда. На базе снабжения не хватает емкостей для перевозки горючего. Несколько бензовозов сгорело по пути к фронту, три спецмашины повреждены, а запасных частей к ним нет.
Помощник начальника связи 16-й танковой дивизии капитан Э. А. Яновский.
— А что, если емкости с неисправных машин-бензовозов погрузить на обычные грузовики, а часть горючего залить в металлические бочки и тоже доставить их на грузовиках?
— А вдруг они от тряски взорвутся?
— Ничего. Сделаем из досок и тряпья прокладки.
В ближайших колхозах удалось добыть десятка три подвод. На них погрузили ящики с боеприпасами. В сторону фронта выехали с наступлением темноты и на рассвете благополучно прибыли на место.
Увидев большой обоз с горючим и боеприпасами, начальник штаба подполковник Земляной облегченно вздохнул:
— Наконец-то теперь есть чем встретить фашистских бандитов.
Обрадовался и комдив. Однако он тут же приказал сделать за горючим и боеприпасами еще несколько рейсов.
— Без запаса на фронте нельзя, — сказал комдив.
Так оно и произошло. 18 июля поступил приказ срочно перебазироваться в район Умани. Дивизии предстояло форсированным маршем совершить почти 150-километровый переход.
Заместитель начальника отделения штаба 16-й танковой дивизии П. А. Бугаенко.
Перед маршем полковник Мындро созвал первое после начала войны служебное совещание руководящих командиров управления и штаба дивизии. Собрались быстро. В ожидании начала совещания командиры делились впечатлениями о последних боях, высказывали различные предположения о возможных событиях… Впервые услышал тогда о гибели одного из своих друзей — помощника начальника связи дивизии капитана Эдуарда Алофенсовича Яновского. Произошло это так. Днем 9 июля по заданию комдива капитан Яновский на танке БТ-7 вместе с его экипажем выехал в город Бельцы установить связь с соседними частями корпуса. В 15 километрах восточнее Бельцы танк по железобетонному мосту переправился через реку Куболту. Связь была налажена. В обратный путь пришлось выехать уже ночью. Вновь река Куболта. Водитель танка на высокой скорости вывел машину на мост, и БТ-7 рухнул в реку, так как два пролета моста оказались взорванными.
