Отметим, что помимо командования кораблём Голиков серьёзно занимался расчётами организации централизованной стрельбы отрядом кораблей в морском бою. Именно из-за отсутствия такой централизации в ведении огня в определённой мере было проиграно Цусимское сражение. После смерти Голикова его работу продолжит контр-адмирал Цывинский. Результаты этой деятельности будут потрясающими, и к началу Первой мировой войны российский флот стрелял точнее всех в мире. К 1905 году по возрасту, прохождению службы и заслугам капитан 1-го ранга Голиков был уже вполне достоин контр-адмиральских эполет. Скорее всего всё так бы и произошло, если бы не трагические события июля 1905 года. А потому я никогда не поверю, чтобы капитан 1-го ранга Голиков просил пощады у своих убийц. Я твёрдо уверен, что смерть он принял, гордо глядя в лицо палачам.
Над командиром броненосца, как мы уже знаем, была устроена самая настоящая показательная казнь. Мало кому известно, но у Матюшенко с Голиковым, как оказалось, были свои старые счёты. Дело в том, что в 1903 году Матюшенко служил под началом Голикова на транспорте «Березань». Тогда Матюшенко тоже пытался спровоцировать команду на бунт из-за якобы плохого обеда. Но командир судна в тот раз успокоил матросов, и авторитет Матюшенко был серьёзно подорван. Теперь для него настала минута мести.
Из труда официального историка: «Командира Е.Н. Голикова матросы нашли раздетым в адмиральском помещении, где он собирался прыгнуть в море через иллюминатор. Он валялся в ногах у А.Н. Матюшенко, умоляя о пощаде. Его вывели на палубу и расстреляли».
Из воспоминаний потёмкинца Н. Рыжего: «Капитан Голиков был выведен из своей каюты в одном белье… Голиков был расстрелян».
Из воспоминаний потёмкинца И. Старцева: «Потом вытащили командира Голикова из его каюты голым, он хотел выброситься в иллюминатор и спастись от казни народной. Когда его вытащили он начал креститься… В этот момент раздался крик машиниста Резниченко: „Расступись!“ Раздался выстрел, и Голиков падает…»
Вспоминает потёмкинец матрос Е. Лакий: «Тут закричали: „Давай командира!“ Его нашли, вывели наверх раздетого и расстреляли его».
Потёмкинец И. Лычёв живописует расправу над командиром корабля так: «Голиков. Этот безгранично жестокий старик, лишь несколько минут назад державшийся как всемогущий „царь и бог“, повелевавший жизнью и смертью сотен матросов, сразу преобразился в немощного старца. Он ползал на коленях перед Матюшенко, умоляя его о пощаде, клялся, что никогда больше не посмеет обидеть ни одного матроса. Этот жалкий, подлый трус, только что собиравшийся зверски убить тридцать матросов за отказ есть гнилое мясо, теперь просил их даровать ему жизнь. Голикова после краткого суда расстреляли. Его тело полетело в море под дружный крик сотен голосов…»
К. Фельдман в своей книге «Броненосец „Потёмкин“», повторяя с чужих слов истории о червивом мясе, о брезенте и о подготовке к расстрелу, сочиняет собственный фантастический рассказ, который, с его точки зрения, должен был оправдать зверское убийство командира корабля. По версии Фельдмана, Голиков намеревался взорвать некую мифическую крюйт-камеру на броненосце, но бдительные матросы этого сделать ему не позволили. При этом они обиделись на своего командира и за это его расстреляли. Где смог отыскать Фельдман на эскадренном броненосце крюйт-камеру XVIII века, невозможно даже представить. Вот как далеко заводит порой воспалённая фантазия!
Всё сказанное о капитане 1-го ранга Голикове — наглое и подлое враньё. На самом деле никуда Евгений Николаевич Голиков бежать не собирался, как не собирался взрывать свой корабль, ну и тем более ни у кого в ногах не валялся. Офицер, храбро отвоевавший две войны, не мог валяться в ногах у мятежников! Помните слова Скобелева о Голикове, что он после своих подвигов может «гордо смотреть в глаза товарищам». Я уверен, что командир «Потёмкина» так же гордо смотрел в глаза и своим палачам. Раздели же Голикова исключительно ради глумления.
Из воспоминаний потёмкинца М. Лебедева: «Началась вполне заслуженная кара над офицерами корабля… Грянул залп, и, пронизанный десятками пуль, труп самодура-командира полетел за борт». Обратите внимание на слова «десятки пуль». Откуда эти десятки? Всё дело в том, что убийство командира корабля Матюшенко обставил особо. Дело в том, что подавляющее большинство молодых матросов, всё ещё сомневались в правильности происходящего. Поэтому новобранцев силой согнали в кучу и раздали им винтовки. После этого Матюшенко и его подручные вывели избитого и раздетого догола Голикова, которого поставили у борта. Некоторые матросы уговаривали Матюшенко не расстреливать командира, но их разогнали прикладами. Голиков хотел было что-то сказать матросам, но Матюшенко ударом кулака выбил ему зубы. Затем по команде Матюшенко матросы подняли винтовки и разом выстрелили в своего командира. Думается, большинство стреляли мимо или вообще не стреляли. Но это было уже не важно. Отныне все они были повязаны командирской кровью, и обратного пути у них уже не было. По некоторым воспоминаниям, после залпа Голиков был всё ещё жив и его добил всё тот же Матюшенко, после чего тело командира корабля было выброшено в море. Но Матюшенко ещё не насытился кровью.
— Тащите сюда мне ещё какого-нибудь офицера! — велел он, войдя в раж.
На палубу к онемевшей от ужаса команде притащили избитого лейтенанта Тона. Матюшенко потребовал, чтобы тот снял погоны. На это Тон ответил: «Дурак, не ты их мне надел, не тебе их с меня и снимать». Матюшенко ткнул Тона в погоны: «Напились крови, а вот и вам пришёл конец». С этими словами он отступил на несколько шагов и выстрелил в лейтенанта. Упав навзничь, Тон пытался достать револьвер, но стоявшие рядом подручные «пахана» тут же сделали по нему несколько выстрелов. Не удовлетворившись этим, Матюшенко (по одной из версий) на глазах у всей команды размозжил лейтенанту голову прикладом винтовки, назидательно сказав: «Так будет с каждым, кто пойдёт против революции!»
Тело лейтенанта Тона также было выброшено за борт.
Отечественные историки, пытаясь хоть как-то приукрасить жуткие события на «Потёмкине», писали, что добрые мятежники хотели было поначалу вообще выбрать Тона своим командиром, так они его, мол, любили! Но лейтенант оказался каким-то несговорчивым. К тому же он публично послал Матюшенко куда подальше, ну и тот, надо понимать, сильно обиделся… Впоследствии говорили, что Тон, якобы даже первым выхватил револьвер и направил его на Матюшенко. Но ловкий Матюшенко успел выстрелить в Тона первым (дескать, Тон сам во всём виноват). На самом деле всё было, как мы теперь знаем, куда более кроваво.
