Путешествие Юма с генералом Сен-Клером продолжалось около года, причем им удалось побывать в Голландии, проехаться по Рейну, посетить Франкфурт, Вену и затем через Тироль попасть в Турин. В дневнике и письмах, которые Юм присылал из-за границы своему брату, философ остается верен себе: ни красоты природы, ни величавые остатки средневековой культуры, ни чудные произведения искусства не привлекали внимания Юма, который нигде не обмолвился ни одним словом о виденных им чудесах. Зато он делает меткие и верные наблюдения над бытом и жизнью тех государств, через которые лежал его путь. Так, например, о Германии он сказал: “Если она когда-либо объединится, то станет самой могущественной державой”. Мнение это оказалось настоящим предвидением событий современной нам истории. На историко-критические взгляды Юма его поездка с Сен-Клером имела несомненное и притом полезное влияние. Сношения с чужими дворами и ознакомление с реальною политическою жизнью показали Юму, как много значат в жизни народа его внутренние силы; он убедился в том, что именно эти силы, а не случайные успехи на поле брани обеспечивают истинное развитие и прогресс в государственной жизни.
Во время пребывания Юма в Италии, в 1748 году, были изданы его “Философские опыты о человеческом уме” (“Philosophical Essays concerning Human Understanding”), получившие впоследствии (в третьем издании) заглавие “Исследование о человеческом уме” (“An Inquiry concerning Human Understanding”), под которым они известны до сих пор. Первое издание этого сочинения было анонимное; во втором издании Юм сообщил свое имя, а позднее прибавил к этому произведению предисловие, в котором выразил желание, чтобы читатели только на это “Исследование” смотрели как на сочинение, выражающее чувства и философские принципы автора, и чтобы оно совершенно заступило место “Трактата”, который таким образом самим автором обрекался на полное забвение. Здесь мы встречаемся с очень странным, но часто повторяющимся явлением: автор обнаруживает как непонимание истинных достоинств своего лучшего труда, так и необъяснимое предпочтение, которое он оказывает другому труду, несравненно более слабому: “Исследование о человеческом уме” представляет собою извлечение из “Трактата”, сделанное Юмом с целью большей популяризации своих идей. Правда, литературной, общедоступной и даже изящной формой “Исследование” превосходит “Трактат”, но в этом и все преимущество первого перед последним. В письмах к своему другу Гильберту Эллиоту Юм говорит: “Я думаю, что “Философские опыты” содержат все важнейшие наблюдения, которые можно найти в “Трактате”. Поэтому я просил бы вас не читать этого последнего. Сокращая и упрощая рассуждения в нем, я, в сущности, делаю их более полными. Addo dum minuo (сокращая, прибавляю). Философские же принципы одни и те же в обеих книгах”.
Юм был тысячу раз неправ в этом пренебрежении к “Трактату” и в желании заменить его “исследованием”, которое, именно как философское сочинение, существенно уступает его юношескому произведению. Разумеется, оно выражает и чувства, и философские принципы Юма, но это произведение лишено того методического и научного характера, который составляет основу “Трактата”. Мысли Юма в “Исследовании” выражены в разбросанных отрывках; они страдают бедностью и неполнотой развития; вся важность их почувствуется лишь по прочтении “Трактата”, который отмечен всей искренностью, всей оригинальностью и глубиной первого труда. “Философские опыты” были написаны Юмом, чтобы сделать как можно доступнее для понимания свою философскую систему, то есть чтобы вульгаризировать ее, а при таком приспособлении к умственному уровню большинства читателей приходится жертвовать многими, иногда лучшими чертами научного труда. Вот почему, по мнению Пиллона, “Философские опыты” Юма никак не могут служить заменой его “Трактата”; их следует рассматривать лишь как дополнение к нему,– дополнение, правда, очень ценное в некоторых отношениях.
Участь нового философского произведения Юма была немногим лучше печальной судьбы его “Трактата”, и автор с сожалением должен был убедиться в том, что ему не удалось изгладить память о его первом труде. Так потерпели крушение планы Юма произвести переворот в мире мысли; так плохо были оценены современниками Юма гениальные труды, доставившие ему впоследствии и всемирную славу, и крупное значение в истории философии.
По возвращении своем из заграничной поездки (1749 год) Юм поселился было в Лондоне, но неожиданное известие о смерти матери заставило его покинуть столицу Англии и снова переехать в свое имение. Карлейль и Бойль, бывшие свидетелями того впечатления, которое произвела на Юма смерть матери, рассказывают, что горе философа было очень велико и что они застали его “проливающим потоки слез”. Как видно, научные занятия не иссушили сердца Юма, не сделали его черствым и неспособным к нежным чувствам; философу был только чужд тот экспансивный лиризм, который заставляет человека разбираться в своих ощущениях, вникать в мельчайшие оттенки их и пространно толковать о каждом из этих наблюдений. Юм был, вероятно, другого мнения о таком обнародовании своих интимных чувствований; оно должно было казаться ему и бесполезным и неуместным; вот почему в автобиографии он упоминает о своей тяжелой утрате лишь в следующих кратких словах: “В 1749 году, по случаю смерти моей матери, я переехал в именье моего брата и прожил там два года”.
Все это время Юм вел оживленную и крайне интересную переписку со своими друзьями, самым замечательным из которых был Гильберт Эллиот; несмотря на различие философских взглядов, Юм и Эллиот были очень дружны, и обмен их мыслей в письмах составляет образчик замечательно интересной корреспонденции. Живя в деревне, Юм не терял времени; пользуясь представившейся ему свободой и досугом, он написал три замечательных сочинения: “Исследование о принципах нравственности”, “Политические речи” и “Диалоги о естественной религии” (“Inquiry concerning the Principles of Morals”, “Political Discourses””, “Dialogues concerning Natural Religion”); два первых произведения вышли в 1751 году, а последнее было издано лишь после смерти автора.
Двухлетнее пребывание в деревне на этот раз привело Юма к тому убеждению, что город есть настоящая арена деятельности для ученого, вследствие чего философ окончательно покинул деревню и переехал в Эдинбург. Здесь он поселился на Лонмаркете, наняв квартиру в одном из тех старинных многоэтажных домов, которые и по сию пору возвышаются по обеим сторонам узких улиц старого Эдинбурга и своим оригинальным видом привлекают внимание туристов.
Самым бодрым, светлым настроением духа сопровождался этот переезд Юма на жительство в столицу Шотландии. Вот что писал он в это время Рамзею:
