Ознакомительная версия.
Как я надеялся, чтобы никогда не возродиться вновь в прежнем виде.
Децентрализация органов безопасности в наименьшей степени зависела от моей воли или воли любой другой организации и политика. Даже если бы я очень хотел помешать децентрализации, я не смог бы этого сделать. Ослабление централистского начала и усиление суверенитета республик шло во многом объективно.
Страна находилась на перекрестке двух исторически неизбежных процессов. С одной стороны, неизбежным был распад имперского сверхцентрализованного, основанного на насилии Союза. С этой точки зрения стремление республик к самостоятельности и независимости было прогрессивным.
Но, с другой стороны, столь же исторически неизбежен мировой интеграционный процесс. От него не спрятаться. Его не остановишь. С этой позиции сепаратизм и все с ним связанное – исторически обречено.
Оказалось очень сложно плавно перейти от одного процесса к другому.
В подходе к проблемам взаимоотношений между центром и республиками и децентрализации спецслужб я исходил, как теперь оказалось – ошибочно, из того, что Союз в той или иной форме, пусть самой слабой, будет сохранен. Основания для подобного осторожного оптимизма давали события послепутчевых дней, особенно решения Съезда народных депутатов СССР, который собрался на внеочередную сессию в начале сентября и где прозвучало Совместное заявление президента СССР и лидеров республик.
Было ясно, что процессы в сфере национально-государственного устройства страны первичны по отношению реформирования КГБ.
Такая постановка вопроса и видение проблемы, не вызывавшие, кстати, возражений ни у одного из представителей республик, лежали в основе подхода к децентрализации органов безопасности.
На совещании 5 сентября я предложил схему, которая в целом встретила понимание республик. Задолго до ликвидации СССР и КГБ СССР.
К совещанию был уже подготовлен проект соглашения о сотрудничестве между КГБ Союза и КГБ республик, в котором речь шла о делегировании республиками полномочий Комитету госбезопасности СССР в сфере обеспечения общественной безопасности. Я видел все несовершенства этого проекта, главный недостаток которого заключался в том, что он не учитывал, да и не мог учесть, всего многообразия условий, которые существовали в каждой из республик. Позднее мы пошли по пути подготовки специальных соглашений с органами безопасности отдельных республик. Тогда же меня интересовала в первую очередь сама реакция их представителей на идею существования некоего центрального координирующего органа, деятельность которого строилась бы на новой, договорной основе.
С удовлетворением отметил для себя, что все выступившие на совещании представители республик поддержали идею координации их работы на уровне Союза. Председатели КГБ: Украины – Н. Голушко, России – В. Иваненко, Казахстана – Н. Вдовин, Киргизии – Г. Кузнецов, Армении – У. Арутюнян, Азербайджана – В. Гусейнов, Молдовы – А. Плугару, председатель комиссии по законодательству Верховного Совета Белоруссии Д. Булахов, государственный советник Казахской ССР Ю. Хитрин, председатель Совета при президенте Туркмении по координации деятельности правоохранительных органов Б. Ниязов – все считали необходимым сохранить общесоюзные структуры безопасности.
На этом же совещании была поддержана идея создания вместо старой Коллегии КГБ – Координационного совета в составе председателей комитетов республик, что и было реализовано указом президента СССР уже 11 сентября. Позже, 24 октября, был подписан указ президента СССР «О Координационном совете Межреспубликанской службы безопасности», в состав которого помимо 2 руководителя МСБ входили директор ЦСР и руководители органов безопасности суверенных республик (государств). Решения Координационного совета должны были проводиться в жизнь приказами руководителя Межреспубликанской службы безопасности, на которого возлагалась координация деятельности спецслужб Союза и республик.
28 октября мы провели в новом составе первое заседание Координационного совета МСБ. Организовали на первое время зал с некоторым подобием «круглого стола», в оформлении которого не было ни портретов президентов, ни чекистской символики – одни пейзажи. Первый блин не вышел комом. При очень разнообразной ситуации в республиках согласие по всем принципиальным вопросам удавалось находить. Всеми без исключения был подписан, как я считаю, очень важный протокол. Теперь это исторический документ, свидетельствующий об упущенных возможностях, но и подтверждающий необходимость создания координационных механизмов в СНГ.
Серьезная проблема заключалась в том, что председатель республиканского комитета был вынужден согласовывать с КГБ СССР все вопросы штатного расписания, финансирования, структурных перемен. Без визы Управления кадров КГБ СССР республиканские подразделения не могли даже переставить какого-нибудь старшего опера с одного участка работы на другой, не говоря уж о праве назначить начальника областного управления. Эта закосневшая чиновничья практика, как ничто более, ярко иллюстрировала отсутствие каких-либо перестроечных веяний в КГБ, прежнее руководство которого просто игнорировало или втихую саботировало процессы суверенизации республик.
18 сентября был подписан приказ о расширении прав руководящего состава органов госбезопасности в связи с формированием в стране принципиально новой системы отношений между республиками и центром. Председатель КГБ союзной республики получал право вносить любые изменения в штаты в пределах фонда денежного содержания и заработной платы, штатных должностей, их наименования и окладов; назначать начальников областных управлений, зачислять на военную службу и увольнять сотрудников, присваивать им воинские звания.
Не видел я никаких проблем и в том, чтобы республиканские органы власти самостоятельно назначали руководителей своих комитетов. При таком подходе руководители республик ставились в совершенно иное положение и уже сами были заинтересованы согласовать со мной свою кандидатуру.
Звонит президент Молдовы Мирча Снегур, просит принять А. Плугару, которого он намерен своим указом назначить руководителем органов безопасности республики. Знакомлюсь с Плугару. Кстати, очень здравомыслящий человек, журналист. Договариваемся о совместной работе. Издается указ президента, объявляется нашим ведомственным приказом. Чьи интересы при этом ущемлены? Абсолютно ничьи. В таком духе я полагал строить отношения со всеми республиками, которые оставались в Союзе.
Иначе обстояло дело с государствами Балтии, которые в начале сентября формально обрели свою долгожданную независимость. У меня не было никаких сомнений в праве Латвии, Литвы и Эстонии на самостоятельное развитие, прерванное закулисными сталинскими сделками в 1939–1940 годах. Совершенно очевидно, что деятельность комитетов госбезопасности этих республик должна была быть прекращена. Но чтобы сделать это, требовалось решить целый комплекс организационных, правовых, политических вопросов.
Ознакомительная версия.
