Младшие классы школы на демонстрации не ходили. На машинах нас не возили. Приходилось самостоятельно, или с родителями, выходить на праздничные гуляния. Когда подросли, перешли уже в старшие классы, то стали принимать участие в демонстрациях. Это было святым делом для всех нас. Помню, я просыпался рано-рано. Одевал выглаженную пионерскую форму, повязывал шею красным галстуком и долго изнывал, пока не приближалось время для ухода в школу. Форма у нас была красивая — белый верх, черный низ. Белые носочки. Красные галстуки. Очень нарядно. Даже в зеркало приятно посмотреть.
Наскоро позавтракав, отправляюсь в школу. На улицах встречаются спешащие к себе в организации люди. Они тоже будут участвовать в демонстрации. Все веселые, улыбаются. Многие с цветами.
На улицах только люди. Трамвайное движение снято. Можно спокойно идти по середине мостовой. А над нами во всю орет радио. Почти на всех домах на крышах установлены радиорупора. Они настроены на всю громкость. Передаются только праздничные песни. Играет бодрая музыка. Все это создает особое праздничное настроение.
В школе мы долго ждем своего выхода. По радио уже передают репортаж с Красной площади. Там военный парад. Слышится грохот танков. А над головами вдруг проносятся в сторону Красной площади самолеты. Медленно в строю проплывают тяжелые бомбардировщики. Их обгоняют стремительные истребители. Тоже звеньями, эскадрильями. И вдруг совсем неожиданно, оглашая воздух страшно нарастающим гулом, проносится ястребок. Это какой-то особый скоростной истребитель. Он летит низко над крышами домов и где-то над самой площадью вдруг взмывает резко вверх. Эффектно. За ним тоже самое проделывают еще и еще такие же ястребки. У нас уже шею ломит от того, что мы стоим, задрав головы. От грохота некоторые стоят с открытыми ртами.
Наконец, мы строимся в колонны по шесть в ряду и возглавляемые директором школы Иваном Кузьмичом, учителями и старшей пионервожатой, идем с нашего Мерзляковского переулка на Большую Никитскую улицу. На нас смотрят, нам машут приветственно руками. Мы горды, мы счастливы. Мы идем на Красную площадь. А над нами проплывает дирижабль. Это тоже поднимает настроение. А в воздухе полно воздушных шариков разных цветов. Дома украшены флагами, плакатами. На стенах праздничные плакаты вместо афиш о спектаклях. Очень много цветов.
Площадь проходим в быстром темпе. Так, видимо, надо, но очень неприятно почти бежать по самой Красной площади. Стараемся разглядеть членов Политбюро. Вон там в центре сам Сталин. «Ур-р-ра товарищу Сталину!» А рядом старенький Калинин. «Ур-р-ра товарищу Калинину!» А дальше Молотов, Куйбышев, Ворошилов, другие. Ур-ра! Ур-ра» И все это во время бега. А тут еще нас все время подгоняют: «Быстрее, быстрее! Не задерживайтесь». Как ложка дегтя. Все впечатление портится.
Около Василия Блаженного строй распадается. Идем группами, кто куда хочет. Многие демонстранты складывают свои знамена и портреты вождей около Кремлевской стены. Их потом подберут машины. А мы свои знамена несем обратно в школу. Настроение у всех снова приподнятое. Уже забылось неприятное чувство от пробежки по площади. Обмениваемся впечатлениями. Спорим о том, кто был на трибуне, а кого не было. Возбужденные идем по праздничным улицам.
Вечером снова собираемся у школы и отправляемся по вечернему праздничному городу. Зажигаются иллюминации. В витринах освещены плакаты и портреты. Много света. Вокруг веселый смех. Повсюду песни. Мы отправляемся на Тверскую. По ней к Красной площади на набережную Москвы-реки. Там особенно хорошо иллюминирован МОГЭС.
Когда мы учились уже в старших классах, то после демонстраций обязательно ходили на улицу Горького (бывшую Тверскую), где в витринах были выставлены проекты будущих зданий Москвы. Красивые перспективы, фотографии. Живо обсуждали виденное, яростно спорили о проектах.
Какие это были замечательные дни. Как хорошо было всем вместе быть на демонстрации, всем вместе ходить по заполненной народом праздничной Москве.
Как хорошо жить.
