По тонкому льду
В тот день еще с утра начало подмораживать, а к вечеру термометр, который где-то отыскал старший лейтенант Полухин, уже показывал минус 19 градусов. Это было очень кстати. Лед затвердел.
Под вечер меня вызвал к телефону командарм Батов. Его интересовал единственный вопрос: выдержит ли лед пушки?
— За тяжелую артиллерию не ручаюсь, а сорокапятки выдержит, товарищ командарм.
— Ну что ж. И это хорошо, — сказал Батов. — Желаю успеха! С левого берега огневая поддержка будет обеспечена.
На КП пришли командир полка полковник Павлов и его заместитель по политчасти подполковник З. Г. Эйвин. Их полк первым должен был форсировать Вислу. Но когда? В какое время?
— В темноте бы сподручнее, — сказал подполковник Эйвин.
— Сподручнее — это верно, но и опаснее. Противник долбит лед на реке из артиллерии и минометов всех калибров. Если не заставить его прекратить огонь, то крепкого льда не останется.
Дивизионная и корпусная артиллерия нанесла удар по вражеским батареям. Огонь противника заметно ослаб.
С наступлением темноты саперы приступили к искусственному наращиванию льда, вернее, к заделке пробоин. Те места, где лед был пробит снарядами, они закрывали досками, бревнами и обливали водой. Мороз быстро схватывал мокрый настил.
В час ночи реку пересекли разведчики под командованием младшего лейтенанта В. И. Попова. Вслед за ними под прикрытием мощного артогня с восточного берега двинулись роты первого стрелкового батальона, которым командовал капитан Дмитрий Семенович Славный. Он всего лишь два дня назад сменил в этой должности тяжело раненного майора Е. В. Тимохина, но уже успел освоиться.
В бесконечных вспышках осветительных ракет противника было отчетливо видно, как воины стрелковой роты капитана Н. И. Калиниченко, преодолев лед, взбираются под огнем врага на крутой берег, как двигаются вслед за стрелками 45-миллиметровые пушки. Обязанности командира батареи сорокапяток исполнял в то время старший сержант Чуйков, бывалый, опытный огневик.
Связисты быстро протянули с плацдарма на НП дивизии провод. Капитан Славный доложил:
— Одна рота зацепилась за противоположный берег. Две другие роты подтягиваются. Рельеф местности за рекой сложный: очень крутой и скользкий берег, дальше заросшая кустарником обрывистая высота. Везде сильные укрепления.
Воспользовавшись первым, пока еще незначительным успехом батальона капитана Славного, на западный берег часа через полтора переправился по льду весь 1203-й стрелковый полк. Туда же перенес свой КП и полковник Павлов.
Спустя час, я вновь связался по телефону с батальоном Славного. В трубке послышался незнакомый голос.
— Где капитан Славный? Передайте трубку ему.
— Капитан Славный полчаса назад убит во время атаки, — ответил все тот же голос. — Докладывает парторг батальона лейтенант Калелов. Командование батальоном принял на себя.
Лейтенант обстоятельно доложил обстановку. По его докладу понял, что офицер он опытный, толковый. Указания понимает с полуслова.
— Держись, парторг! Назад дороги нет. — Сказал в заключение.
И батальон держался. Парторг Газиз Калелов сделал все возможное, чтобы удержать занятый плацдарм и обеспечить необходимые условия для подхода других подразделений.
К 8.30 27 января на западном берегу Вислы вели бой уже два стрелковых полка дивизии. Чтобы оперативнее управлять частями, перенес на западный берег реки свой командный пункт.
В течение всего дня бой продолжался в 200–300 метрах от берега реки. Противник непрерывно контратаковал, стремясь любой ценой, не считаясь с потерями, сбросить наступающих с крутого берега на лед. То и дело вспыхивали рукопашные схватки. Бой шел за каждый окоп.
Захваченный дивизией крохотный плацдарм в тактическом отношении оказался весьма невыгодным. Неподалеку от берега была крутая, обрывистая высота, на которой закрепился противник. Плацдармовцам же приходилось действовать на совершенно открытой местности. Сорокапятки, выдвинутые на прямую наводку, вели стрельбу под большим углом, что очень снижало эффективность огня.
Двое суток дивизия вела бой фактически одной пехотой, так как переправить по тонкому льду артиллерию и танки было невозможно. Из-за плохой погоды не могла оказать помощь и авиация. Единственной поддержкой был артиллерийский огонь с восточного берега реки.
Столь же трудным для форсировавших Вислу был и следующий день. Некоторое облегчение почувствовали только к вечеру 28 января, когда несколько южнее города Граудзёндза, у местечка Шейнак, армейские саперы закончили сооружение моста на свайных опорах, по которому тотчас же на плацдарм стали переправляться танки и артиллерия.
А тут новая беда! Опять наступила оттепель. Лед на Висле на глазах начал рыхлеть. Выход один — наводить понтонный мост. Полосу льда взорвать. Саперы дивизий по приказу командарма сразу же приступили к выполнению этого задания. Понтонный мост был вскоре готов. А неподалеку армейская инженерная бригада возвела и свайный мост. С вводом этих переправ положение дивизий улучшилось. Однако, чтобы продолжать наступление, требовалось дождаться подхода основных сил армии, и особенно 1-го гвардейского Донского танкового корпуса.
Берег левый, берег правый
В первых числах февраля на западный берег Вислы начали переправляться части 18-го и 46-го стрелковых корпусов армии, а во второй половине дня 3 февраля появились передовые части Донского танкового корпуса, совершавшие марш из-под Торуни. На восточном берегу пока оставалась 44-я гвардейская стрелковая дивизия и один полк 193-й дивизии корпуса. Они прикрывали подступы к мостам от возможного нападения еще находившихся в тылу вражеских войск.
Теперь, казалось, можно было бы возобновить наступление, гнать фашистов дальше на запад. Но тут произошло событие, которого следовало ожидать. Ведя наступление, войска 65-й, да и соседних армий обходили многие опорные пункты обороны врага, оставляли у себя в тылу неразгромленные гарнизоны гитлеровцев в надежде на то, что они, оказавшись в безвыходном положении, добровольно сдадутся в плен. Однако надежды оправдались неполностью.
Ночью на 4 февраля меня срочно вызвал к телефону командир корпуса генерал Алексеев.
— Немедленно прикажи одному из своих полков переправиться на восточный берег Вислы, — приказал он.
— Зачем? — невольно вырвалось у меня.
— От Торуни по тылам семидесятой армии движется в нашем направлении примерно двадцатитысячная группа гитлеровцев, которая, по всей вероятности, собирается захватить наши переправы, чтобы прорваться за Вислу. По пути к этой группе присоединяются и другие оставшиеся в нашем тылу неразгромленные вражеские гарнизоны.
