Во время своих встреч с представителями местной печати Драйзер неустанно обличал «американский образ жизни», капиталистическую систему. «Мы называем эту страну демократией. В действительности же — это олигархия, — говорил он в мае 1930 года корреспондентам газеты «Сан-Франциско кроникл». — Правительство расположено на Уолл-стрите, а не в Вашингтоне… Разговоры о демократии — просто шутка». Он разоблачал коммерческий подход к литературе, растущую безработицу и жестокое обращение с заключенными в тюрьмах, выступал против посылок католических миссионеров в другие страны, предупреждал, что стремление многих американцев приобретать ненужные вещи не доведет до добра.
Однако Драйзер надеялся на перемены к лучшему. «В один прекрасный день, — заявлял он газетчикам из «Таксон дейли ситизен», — Америка, этот огромный Гулливер, разорвет цепи, которыми ее опутали лилипуты».
«Из Сан-Франциско, — вспоминает Элен, — мы поехали в Сан-Квентин, чтобы повидать Тома Муни, который отбывал там тюремное заключение за приписанное ему участие в инциденте с бомбой во время военного парада в Сан-Франциско 22 июля 1916 года. Хотя его признали невиновным (он установил свое алиби, доказав, что был в это время в другом месте), он все еще находился в тюрьме по так называемым политическим мотивам».
Драйзер ходатайствовал об освобождении Муни перед губернатором штата Калифорния Янгом, пытался заинтересовать его судьбой Вильяма Рэндольфа Херста и других влиятельных лиц. В своих письмах к Муни он всячески подбадривал его, писал, что он «не забыт».
Около двух недель Драйзер провел у родных Элен в штате Орегон. На обратном пути они останавливаются в Чикаго, чтобы навестить его брата Рома, содержание которого в меблированных комнатах средней руки Драйзер оплачивал. «Он выглядел совершенно заброшенным: одет в какое-то старье, шляпа от дождя полиняла, сапоги рваные. Он ходил согнувшись, привыкнув принимать униженную позу, и мы заметили, как быстро он состарился… От истощения и отсутствия забот о нем память стала изменять ему… Он упорно называл Тедди Полем, возможно, потому, что очень любил Поля и помнил о его вошедшей в поговорку щедрости». Драйзер забирает Рома с собой, устраивает в семье их сестры Мэйм Бренан и до конца жизни Рома оплачивает все его расходы.
Летом 1930 года нью-йоркский клуб имени Джона Рида, объединявший прогрессивно настроенную интеллигенцию, обратился к Драйзеру с просьбой высказаться в защиту свободы политических убеждений. Ответ свой, датированный 10 июня 1930 года, писатель напечатал в виде брошюры и распространил в нескольких сотнях экземпляров. «Правительство, демократия — это только орудие в руках правящего класса, — провозглашал Драйзер. — Вы можете убедиться в том, насколько положение стало угрожающим, если при правительстве, самой конституцией своей гарантирующем свободу собраний, слова и мнений, никто не смеет даже упомянуть о социализме, или коммунизме, или о каких-либо государственных недостатках». Писатель обличал те силы, которые он называл «представителями индустриального абсолютизма», обращал внимание, что в «России делается попытка осуществить новый строй и, несмотря на все препятствия, она удается».
В июле 1930 года на страницах журнала «Синкер» была помещена статья Драйзера «Новый гуманизм», в которой он резко выступил против консервативного направления в критике — так называемого «неогуманизма», против требований возвратиться к «традициям жеманности». Несколько раньше, 6 мая 1930 года, газета «Даллас морнинг ньюс» опубликовала интервью с писателем, озаглавленное «Драйзер разгневай цензурой гуманистов». В этом интервью Драйзер откликнулся на выход книги «Гуманизм и Америка», в которой провозглашались идеи «неогуманиста» Ирвинга Бэббита и других его последователей. Драйзер подчеркивал отрыв этих критиков от жизни. «Я призываю доктора Бэббита, — говорил он, — обратить внимание на факты всей нашей истории или хотя бы на факты, изложенные в его утренней газете… Мрачные и ужасающие истории, против которых восстает доктор Бэббит и его гуманисты, создаются не какими-то мелкими писаками, а самой жизнью… Приходится признать, что сегодня в Америке наблюдается тенденция к узкой, нетерпимой, разрушающей разум и искусство цензуре, но я не верю, что она сможет восторжествовать. В конечном итоге сама жизнь сведет на нет все подобные запреты. Цензоры уходят, а то, что они хотят разрушить, остается».
Известный американский философ и критик Джордж Сантаяна ответил «неогуманистам» широко известной в США работой «Традиция жеманности в тупике» (1931). Большая группа писателей и критиков резко выступила против «неогуманистов» в сборнике статей «Критика гуманизма» (1930). Многие писатели увидели в теориях «неогуманистов» стремление оторвать их от жизни, от изображения язв буржуазного общества, особенно ярко обнажившихся в результате начавшегося экономического кризиса. Не случайно журнал «Нейшн» назвал «неогуманистов» «любителями молочных сухариков». Драйзер в качестве примера реалистической литературы приводит произведения Фрэнка Норриса, Шервуда Андерсона, Эдгара Ли Мастерса, Синклера Льюиса и многих других писателей. Ни один из этих писателей, подчеркивает Драйзер, «не вылощен, не изыскан, не напевен и вообще не такой, каким его хотели бы видеть «гуманисты». Наоборот, эти писатели по большей части грубы, не отшлифованы, чересчур прямолинейны и примитивны, то есть очень похожи на саму жизнь». Но писатель одновременно выступает против другой крайности, против тех авторов, которые «считают своим долгом плеваться, ругаться, кощунствовать и откровенно подчеркивать свои вкусы и пристрастия, следуя повадкам шестнадцатилетнего подростка, стоящего на углу улицы в маленьком провинциальном городке. Но слишком уж это плоско, слишком банально. Речь идет ведь о целой вселенной, а не о лондонской или чикагской грязной улице». Драйзер подчеркивает, что дело не в «подборе прилагательных», а в «подлинном понимании» окружающей действительности, в проникновении в смысл происходящих событий.
Сам писатель внимательно наблюдал за всем происходящим в мире, от его пристального взгляда не укрывались подлинные причины тех или иных внутренних и международных событий, будь то рост безработицы в Нью-Йорке или направленные против СССР происки международной реакции.
В заявлении, направленном Международному бюро революционных писателей и опубликованном в газете «Правда», Драйзер поднял свой голос против тех, кто планировал нападение на СССР: «Я против всякого конфликта с Советским Союзом, от кого бы он ни исходил. Я считаю, что Советская Россия является экономической и политической системой, которая уже ныне в состоянии конкурировать с западным капитализмом, а в будущем — возможно, уже в близком будущем — окажется сильнее его».
