Большинство селекционеров относилось к Краузе с прохладцей. Он в их круг так и не был принят. Джерри действовал слишком жестко, неопрятно одевался и вообще не отличался хорошими манерами и воспитанием. Боб Ферри, гигант ростом 6 футов 8 дюймов, игравший в НБА на протяжении десятка лет, часто схватывался с Краузе, когда они вместе работали в клубе «Балтимор Буллетс» (одно из предыдущих названий клуба «Вашингтон Уизардс»). Во время матчей Боб, любил отпустить в адрес Джерри какую-нибудь колкость. То он намекал на его невоспитанность, то на его неряшливость, интересуясь, почему салон его автомобиля вечно забит грязными пакетами из-под продуктов, взятых в бесчисленных магазинах фаст-фуд. Иногда его шутки были довольно жестокими.
Краузе на выпады Ферри не реагировал. В ответных действиях он руководствовался нехитрым девизом: нужно работать больше всех. Он селекционер и должен максимально оправдывать свое предназначение. Глаз у него – алмаз, а внешний его вид и манеры никакого значения не имеют. Человек решительный и трудоголик, он, не войдя в элиту, создал со временем свой круг нужных ему людей и с прежним упорством рыскал по маленьким городишкам. Еще до того как в 60-70-х гг. талантливые темнокожие парни стали поступать в лучшие университеты США, Краузе уже обшарил небольшие негритянские колледжи американского Юга. Затем он переместил арену своих поисках в Европу, где тоже были звезды, подходящие для НБА. Например, литовец Арвидас Сабонис, который вполне мог бы сойти за Уолтона, или югославский защитник Дражен Петрович, напоминавший во многом Пита Маравича.
В начале своей карьеры Краузе с теми немногими из своих коллег, которым он симпатизировал и доверял, иногда делился мыслями о том, что он сделал бы, если бы у него появилась собственная команда. А в том, что такое случится, он был уверен. Коллеги, в очередной раз оглядев с головы до ног этого толстого коротышку и подумав о том, как важно быть презентабельным, входя в офис большого босса или богатого бизнесмена, с сомнением качали головами. «Джерри, – говорили они ему, – в своем деле ты хорош и работаешь как вол, но, похоже, мечты твои несбыточны».
Когда Краузе находил потенциально ценного игрока, он беседовал с ним не пять – десять минут, а несколько часов, а потом все аккуратно записывал и спустя несколько лет сверял, насколько его прогнозы совпали с реальностью. Работая в одиночку, почти ни с кем не общаясь, он вел свои дела в строжайшей тайне, тщательно скрывая от всех, кого и где он отыскал. Если ему дорогу переходил другой селекционер, он тут же исчезал или делал вид, что данный игрок его совершенно не интересует. Когда «Буллз», став чемпионом, оказался в очередном драфте в конце очереди, коллеги спрашивали Краузе, что он думает о самых одаренных потенциальных новичках НБА. Краузе молчал, как сфинкс. Даже Джерри Рейнсдорф подшучивал над ним. «Джерри, – говорил он, – ну что ты боишься рот открыть? Ведь лучшие новобранцы нам не перепадут, мы в очереди стоим 27-ми».
В офисе Краузе на стене висел лозунг – явная цитата, но без ссылки на автора: «Все слушай, все внимательно рассматривай, но ничего не произноси». Когда помощник старшего тренера «Буллз» Джонни Бах впервые прочитал этот девиз, он несказанно удивился. Историк по образованию, всерьез интересовавшийся событиями Второй мировой войны, Бах тут же вспомнил, что эти слова принадлежат адмиралу Вильгельму Канарису, шефу абвера – немецкой военной разведки. «Джерри, – сказал он, – странно, что этот девиз повесил у себя на стене еврей». Покинув кабинет Краузе, он решил, что здесь простое совпадение и его босс вовсе не собирался цитировать одного из нацистских главарей.
Репортеры и коллеги-селекционеры прозвали Краузе собакой-ищейкой, и с каждым годом он окружал свои поиски баскетбольных талантов все более плотной завесой тайны. Поселял игроков в отелях под вымышленными фамилиями, а на тренировочную базу «Буллз» привозил их в полночь, когда никому из посторонних не пришло бы в голову очутиться там. Однажды он пригласил в Чикаго на просмотр Уилла Пердью, студента последнего курса университета Вандербильта. Об этой его инициативе все догадывались: «Буллз» как раз нужен был такой центровой». Но Краузе остался верен себе. Один из его заместителей, Билли Маккини, приехавший за Уиллом в аэропорт, позвонил своему шефу из машины и в духе шпионских фильмов сообщил: «Синий агент докладывает оранжевому: груз прибыл и сейчас будет доставлен по назначению». Просмотр организовали поздно вечером, а студента поселили в отеле, как водится, под чужой фамилией, что создало ему лишнюю проблему. Приехавший за ним утром шофер клуба долго бродил в гостиничному холлу, выкликая его псевдоним, который тот за ночь уже успел позабыть.
Еще в 1967 г. Джерри Краузе хотел, чтобы «Балтимор Буллетс» приобрел Фила Джексона – тогда еще игрока. С тех пор он не забывал о нем, ценил его ум и полагал, что тот станет со временем классным тренером. Когда Джексон стал работать в КБА, никто с ним не был в столь близком контакте, как Краузе. Однажды тот позвонил ему и попросил сделать письменный разбор игры некоторых баскетболистов КБА. Джексон буквально подпрыгнул от радости: наконец-то представилась возможность показать свою квалификацию. Он тут же сел за компьютер и подробно проанализировал сильные и слабые стороны ведущих игроков лиги. На Краузе его работа произвела большое впечатление. Он убедился, что его ожидания полностью оправдались.
Вскоре они стали часто перезваниваться и вели долгие разговоры. Краузе стремился выбить из Джексона как можно больше информации, причем его скорее интересовали какие-либо эксцентрические, пикантные подробности, нежели банальные истории. Тем более что Краузе не слишком хорошо знал изнанку жизни профессионального баскетбола. Звонки Краузе стали для Фила Джексона единственной линией связи с НБА, а тот, в свою очередь, получал истинное наслаждение от разговоров с умным и знающим тренером. Один недостаток он в нем все же видел: Фил был слишком умен, чтобы его можно было бы поначалу пристроить помощником старшего тренера, ни один босс не потерпел бы подчиненного, который в интеллектуальном отношении превосходил бы его.
В конце 60-х – начале 70-х гг. Краузе занимал в «Буллз» должность типа начальника отдела кадров. Тренером команды был тогда Дик Мотта, и его отношения с Джерри сразу же стали враждебными. Оба они отличались повышенной эмоциональностью и своих чувств не сдерживали. Мотта попросту ненавидел Краузе, а тот его откровенно презирал. Пэт Уильямс, генеральный менеджер клуба, постоянно находившийся между двух огней, сокрушался, что ему приходится проявлять искусство дипломата, достойное деятельности государственного секретаря США. Драфт 1970 г. еще больше обострил ситуацию. Краузе мечтал приобрести Джимми Коллинза, игрока из штата Нью-Мексико. А Мотта, случайно оказавшись на матче студенческих команд, пришел в восторг от невысокого, но на редкость проворного защитника Нейта Арчибальда из Техасского университета. Талант этого парня был не слишком заметен, потому что техасцы предпочитали вести игру в замедленном темпе, но Мотта все сразу понял. Он тут же позвонил Пэту Уильямсу и сказал, что Арчибальда надо заполучить обязательно. «Он станет великим игроком НБА», – резюмировал Мотта свои впечатления. Краузе же горой стоял за Коллинза. Спорили-спорили, а потом приняли такое решение, – попробуют рискнуть и приобрести обоих.
