Дальше я говорить не смог. Я чувствовал, как к горлу подступает горячий комок при мысли об отце, который ушел так рано из жизни, так и не добившись своей цели.
Когда вопрос о добыче оружия стал злобою дня, Пак Хун спросил меня:
— Где же те десятки ружей, которые, как говорят, какой-то сын богача пожертвовал тебе в Фусуне?
Какой-то сын богача, о котором он упомянул, это и был Чжан Вэйхуа. Когда мы были в Уцзяцзы, он пришел к нам, взяв с собою 40 ружей у своей дружины. Тогда мы роздали все эти ружья бойцам КРА.
Узнав об этом, Пак Хун очень сожалел и говорил: выход — в деньгах. Он предлагал обойти все революционные деревни, созданные нами, обращаясь к крестьянам с призывом пожертвовать деньги.
Мы его предложению не последовали. Другое дело, если бы обращаться с такой просьбою к богачам, но вытрясать карманы у бедных рабочих и крестьян и покупать на эти деньги оружие — это было бы делом неприличным. Может быть, это намного легче — собирать деньги, чем, рискуя жизнью, отнимать оружие у врага.
Но мы выбрали путь не легкий, а трудный. Я тоже не отрицал как метод покупать оружие за деньги, но не очень поощрял его.
Протягивать руку к населению за деньгами — это метод Армии независимости, а не наш. Если даже деньги и будут собраны, и то откуда же тут быть большому капиталу? Это лишь какие-то крохи.
Как-то раз Чвэ Хен купил у Лесного отряда пулемет за 1500 вон. Если подсчитать по рыночным ценам того времени, когда один вол стоил 50 вон, то получится, что за один пулемет нам приходится продавать 30 волов. Нам нельзя было не думать об этих цифрах.
После неоднократного обсуждения мы отправились в сторону горы Нэдо, где откопали несколько ружей, закопанных бойцами Армии независимости. И в других уездах, как бы соревнуясь, собирали ружья, которыми пользовались бойцы Армии независимости.
Войска Армии независимости, возглавляемые Хон Бом До, после битвы под Циншаньли, закопав в окрестности Даканьцзы большое количество ружей и патронов, отступали в сторону советско-маньчжурской границы.
Японский гарнизон, пронюхав это через сыщиков, мобилизовал десятки грузовиков и увез массу ружей и патронов. После совещания в Минюегоу товарищи из Ванцина направили своих людей в Даканьцзы. Они собрали примерно 50 тысяч патронов на том же месте, где выкопали ружья солдаты японского гарнизона.
Когда в наших руках оказалось несколько ружей, мы с этими ружьями приступили к непосредственным боевым действиям, чтобы отнять оружие у врага.
Первым объектом нашего налета был выбран дом помещика Шуан Бинцзуня. В его распоряжении была охранная дружина примерно в 40 человек. Ее начальником был тот самый Ли До Сон, который позже слыл пресловутым командиром отряда «Синсондэ» и был разгромлен партизанским отрядом Чвэ Хена.
Казармы дружины находились внутри и вне земляной ограды дома помещика.
Мы заранее провели разведку и на этой основе организовали штурмовую группу из бойцов мелкого партизанского отряда и Красного ополчения, совершили внезапный налет на дом этого помещика, расположенный в главном населенном пункте деревни Сяошахэ, и отняли у него более десятка ружей.
Борьба за приобретение оружия активно развертывалась в порядке массового движения во всех районах бассейна реки Туман.
Революционно настроенные массы — все от мала до велика, мужчины и женщины под лозунгом «Оружие — наша жизнь! Оружием — на оружие!» поднимались во главе с бойцами мелких партизанских отрядов, Красного ополчения, членами Детского авангарда, Местного ударного отряда на решительную борьбу за захват оружия у агрессивных войск империалистической Японии, японской и маньчжурской полиции, прояпонски настроенных помещиков и реакционных чиновников.
Именно в это время в ходу были слова: «Яоцян буяомин!» Это в переводе означает: нужно только ружье, а жизнь ваша не нужна. Ворвавшись в таможню, или в отряд охранной дружины, или в ведомство общественной безопасности, или в дом помещика, вытащив ружье, крикнешь только «Яоцян буяомин!» — и трусливые мелкие чинуши, реакционные помещики и полицейские, дрожа от страха, отдавали все имевшиеся у них ружья.
Выражение «Яоцян буяомин!» находило широкое распространение как модные слова на всех участках Восточной Маньчжурии, где действовали революционные организации.
Отец товарища О Чжун Хва (О Тхэ Хи) и его дядя, вытащив пугачи, изготовленные из ножек обеденного стола, угрожали ими полицейским и охранникам со словами «Яоцян буяомин!», отнимали у них ружья и отправляли их Красному ополчению. Эти слухи доходили и до Аньту. Мы восхищались их находчивостью и дерзостью.
Позже я встретился с О Тхэ Хи в Ванцине и спрорил его:
— Как вас осенила такая остроумная идея?
А старик, улыбаясь, ответил:
— Ночью и ножка обеденного стола выглядит пистолетом. У нас же ни пистолета, ни гранаты! Как говорится в поговорке, захочешь пить, выроешь колодец. Вот я и вытащил столовую ножку. Когда человек зайдет в тупик, найдет такой выход…
Старик был прав. Действительно, мы тогда, находясь в положении человека, которому захочется пить и который выроет колодец, отдавали себя безотчетно мужественной борьбе за захват оружия. Это была трудная борьба, которая требовала максимума творческой активности и ума.
Революционеры и революционно настроенные массы Восточной Маньчжурии отнимали оружие у врага, маскируясь то жандармами, то воинами Армии спасения отечества, то чиновниками японского консульства, то крупными богачами, то коммерсантами, ловко приспосабливаясь к различным обстоятельствам. В иных краях женщины, ударив валиком или дубинкой по голове солдата или полицейского, тоже отнимали у них оружие.
Борьба за приобретение оружия была прологом к началу всенародного сопротивления, предварительной его репетицией. На эту борьбу были мобилизованы все революционные организации, поднимался весь народ. Час пробил! Революция требовала оружия, и массы, не колеблясь, поднимались на борьбу за его добычу. В ходе этого они пробуждались. И они осознали величие своей силы.
Повсюду и везде наш лозунг: «Сам добывай себе оружие!», проявлял большую жизненную силу.
Разумеется, в ходе этой борьбы мы теряли многих товарищей по революции. Каждое ружье, добытое нами в то время, было обагрено их святой кровью, оно говорило об их пламенном патриотизме.
Одновременно с этим под лозунгом опоры на собственные силы мы вели борьбу за самостоятельное изготовление оружия.
Вначале мы ковали железо в кузницах и изготовляли из него ножи, копья и клинки. А затем научились изготовлять пистолеты и ручные гранаты.
