My-library.info
Все категории

Дмитрий Лихачев - Заметки о русском (сборник)

На электронном книжном портале my-library.info можно читать бесплатно книги онлайн без регистрации, в том числе Дмитрий Лихачев - Заметки о русском (сборник). Жанр: Биографии и Мемуары издательство -, год 2004. В онлайн доступе вы получите полную версию книги с кратким содержанием для ознакомления, сможете читать аннотацию к книге (предисловие), увидеть рецензии тех, кто произведение уже прочитал и их экспертное мнение о прочитанном.
Кроме того, в библиотеке онлайн my-library.info вы найдете много новинок, которые заслуживают вашего внимания.

Название:
Заметки о русском (сборник)
Издательство:
-
ISBN:
-
Год:
-
Дата добавления:
13 декабрь 2018
Количество просмотров:
1 041
Читать онлайн
Дмитрий Лихачев - Заметки о русском (сборник)

Дмитрий Лихачев - Заметки о русском (сборник) краткое содержание

Дмитрий Лихачев - Заметки о русском (сборник) - описание и краткое содержание, автор Дмитрий Лихачев, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки My-Library.Info
Дмитрий Сергеевич Лихачев – выдающийся ученый ХХ века. Его творческое наследие чрезвычайно обширно и разнообразно, его исследования, публицистические статьи и заметки касались различных аспектов истории культуры – от древнерусской литературы, в изучение которой он внес огромный вклад, до садово-парковых стилей XVIII–XIX веков. В этой книге собраны статьи и заметки Д. С. Лихачева разных лет. Извлеченные автором из записных книжек и далеко выходящие за пределы «чистой науки», эти материалы объединены сквозной темой – исторического прошлого и будущего России. В них раскрывается личность автора не только как выдающегося ученого, но и как подлинного гражданина, никогда не остававшегося равнодушным к происходящим вокруг событиям и ставшего нравственным символом эпохи.

Заметки о русском (сборник) читать онлайн бесплатно

Заметки о русском (сборник) - читать книгу онлайн бесплатно, автор Дмитрий Лихачев

Так в старых галантерейных магазинах рвали, отмерив аршином, коленкор приказчики для покупателей.

Вхожу в гостиницу с одним известным ученым. Швейцар спрашивает его: «Живете?», имея в виду – «живете в гостинице». Тот сразу понимает комичность вопроса, театрально медленно поднимает руку кверху, вращает кистью над головой и отвечает: «Пока да!»

Успехи медицины

Наконец-то медицина сделала благодатные открытия для всего человечества: оказалось возможным пересаживать человеку вместо больного сердца два здоровых (если, конечно, человек этого заслуживал), пересаживать печень, мозг, не говоря уже о таких пустяках, как кожа и кости. Просто удивительно! И как хорошо: теперь не страшны любые болезни, лишь бы вовремя, вовремя…

Потребность в здоровых органах возросла до крайности. И цена тоже. И все-таки «запчастей» не хватало. Велся строгий учет всем здоровым людям, всем здоровым органам. Ни один здоровый орган не должен был пропасть. Вовремя перехватить у умершего, лучше всего внезапно погибшего, опустить эти органы в особую жидкость, держать все это при особых условиях и… пересадить их достойному больному.

И как изменился весь социальный строй жизни. Общество разделилось на «бессмертных» (номенклатурные работники с хорошими анкетными данными) и на «запчасти», как называло себя в шутку остальное население. Правда, «бессмертные» представляли собой как бы некие комбинации, которые все время несколько перестраивались внутри (особенно когда пересаживался мозг или какие-нибудь железы), но зато анкетные данные, «автобиография», награды, ордена оставались вечно, а следовательно «комбинация» могла вечно занимать свой ответственный пост.

Прогрессировала не только медицина. Прогрессировало и идейное воспитание. Церквей и в помине не стало, но некоторые «традиции» всё же остались. Почему-то отмечали девятый и сороковой день после смерти. И в годовщину тоже ходили на кладбище, где в стройных буфетиках, как хрустальные бокалы, хранились урны с прахом «населения».

Наступила годовщина смерти попавшего в аварию молодого спортсмена. Но матери его некуда было пойти: все тело его разошлось по живым людям. И решила она отдать дань старому обычаю и пойти по тем людям, в которых «схоронен» был ее сын.

И первым решила навестить знаменитого литературоведа, которому пересажено было сердце ее сына. «Все-таки человек, верно, гуманный, литературой занимается. Поймет он материнское сердце. Не так страшно и разговор завести».

Позвонила. Открыли. Удивленно посмотрели. «Вы, наверно, рукописи предложить пришли?» – «Нет, но поговорить, повидать, по-родственному!»

Позвали профессора. Профессор сидел в столовой перед телевизором. Устал, выполнял срочное задание: готовилось новое собрание сочинений Достоевского и надо было доказать, что «Бесы» подделка. Сложно – рукописи остались, но справился. И вот теперь отдыхал, наблюдая, как на экране мускулистая дама, стоя на голове, делала шпагат.

Когда позвали, недовольно крякнул: «И отдохнуть не дадут», но пошел и даже пригласил в кабинет. Придвинул стул. Сам сел напротив в уютное кресло.

«Петров, говорите? Иван Петрович? Олимпийский чемпион? Согласитесь однако, что знать это неприятно». Схватился рукой за сердце: от жеста этого уже давно отвык, но теперь вспомнилось. Слегка затошнило, закружилась голова. «Нет, нет, избавьте, пожалуйста, от подробностей. В конце концов это совсем неделикатно с вашей стороны».

Когда мать ушла и знаменитый литературовед вернулся к телевизору, под конец выступлений мускулистой дамы он почти успокоился и подумал: «Но если чемпион, олимпийский, значит до следующей пересадки сердца еще очень не скоро.

Надо будет подумать: «Записки из подполья» тоже бы печатать не следует. И черновиков не сохранилось! Из поликлиники Двадцать четвертого управления, наверное, уже не открепят».

Сколько зерен, рассыпанных на столе, может человек охватить взором сразу и не считая, не деля на группы – определить их число? Одно зерно – ясно, что одно. Два зерна – тоже не требует мысленного счета. Три – тоже. Четыре – уже возникает соблазн разбить на две группы по два зерна, чтобы лучше уяснить число. Но еще не считает. Пять – труднее, и счет в уме возможен. То же шесть. А семь и последующее число зерен, пожалуй, требует уже счета. Познание превращается в процесс. Во всяком случае, вы не можете сказать сразу, «не думая», – сколько лежит на столе.

И вот, если бы меня спросили – как представить себе «Высший разум», я бы сказал – это то, что способно охватить мысленным взором сразу всю Вселенную, и не только ту, что есть сейчас, но и ту, что была и будет, – во всех измерениях – и держать ее в сознании с такою же ясностью, «не считая», как мы можем осознать наличие одного, двух или трех зерен, лежащих на столешнице.

Вопрос о том, существует ли всевидящий «Высший разум» или не существует, может решаться только с осознанием невероятной сложности его существования – сложности, показанной мною на трех зернах, лежащих на столе, но раздвинутой на всю Вселенную.

«Эталонная личность» – то есть личность с определенной системой званий, степеней, должностей и хорошими анкетными данными. В результате – «ученый функционер» или «функционер в науке» (какое из двух выражений здесь уместнее – не знаю).

О тонкости икебаны (японского искусства подбирать цветы в группы, «коллективы») свидетельствует хотя бы следующее. Во время приведения в порядок цветов в букете мечеобразные листья ирисов (эти листья символизируют сами по себе мужество) следует располагать так, чтобы они имели положение плоской стороной к зрителю. Если листья обращены к зрителю острой стороной, то это означает плохую манеру составителя, ибо конец меча направляется только на врага (Trivedi, Devika, Ikebana. Delhi – Bombey, 1975, p. 49).

Бумажные обои были во второй половине XVIII века дорогой новинкой. В 1781 году они только начали входить в употребление, но в Павловском дворце ими решались оклеивать только комнаты дочерей.

Дягилев на своих визитных карточках писал себя «De Diagileff» и играл роль «un grand seigneur en voyage» (путешествующего большого барина), его называли «un vrai boyard russe» (настоящий русский боярин). Может быть, это и правильно: он был представителем русского искусства на Западе и без этого самоощущения ему бы не удалось организовать Русские сезоны.

Мужской романовский полушубок (я такой носил в 1928–1932 годах и в ленинградскую блокаду) застегивается на крючки по-женски – с левой стороны. Так удобнее действовать правой рукой: если бы крючки были справа, пришлось бы натягивать борт полушубка левой рукой. Но на русских косоворотках (удивительно удобная одежда) застежки тоже были на левой стороне, а под мышками – ластовицы, позволявшие свободно поднимать руки в работе.

В горьковском Музее деревянного зодчества есть прекрасный образец русской косоворотки: темно-красной с черной вышивкой, очень широкой и с черными ластовицами под мышками.

В царской армии полагалось носить фуражку чуть набекрень: над левым ухом – околыш на три пальца, над правым – на один (для «удобства» воображаемого взмаха саблей с коня).

Юбилей балетомана. После каждого тоста играет бодрый короткий отрывок балетной музыки. Например: па-де-де из «Спящей» или «Лебединого». Почти как в гражданской панихиде, когда после очередного выступления играют несколько тактов похоронного марша.

То, что сегодня хлам, завтра может оказаться антикварной редкостью.

«Для того чтобы мышца развивалась, она должна уставать» (Сеченов).

Когда легче полоть грядку? После дождя, когда сорняки сыты водой и «довольны».

«Аэронавтический опыт» француза Гарнерена (Garnerin) в Павловске в присутствии императрицы Марии Федоровны в 1803 году. Гарнерен запустил шар с привязанной кошкой, а шнур, на котором висела кошка, поджег. Кошка спустилась на парашюте и «была представлена императрице» (из книги: Павловск. Очерки истории и описание. СПб., 1877, с. 22.). Превосходно! Но интересно – как вела себя кошка во время этого «представления» ее императрице? По ритуалу?

Умение смеяться присуще человеку, отличает его от всех других живых существ. Какое бы положение ни занимал человек, он должен смеяться.

По Петергофской дороге были две дачи Нарышкиных, первая Льва, вторая Александра. Одна называлась «Ага!», другая – «Ба, ба!».

Остроумие было в XVIII веке обязательным для государственных деятелей. Остроумной была и Екатерина II. При ней в математике π в квадрате обозначалось ππ, а «к» в квадрате – «кк». Когда Эйлер ехал морем в Санктпетербург, у него во время кораблекрушения утонул сундук со всеми бумагами. Екатерина сказала ему на приеме: «Какое несчастье! У нас погиб сундук со всеми вашими „пипи́“ и „кака́“».


Дмитрий Лихачев читать все книги автора по порядку

Дмитрий Лихачев - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки My-Library.Info.


Заметки о русском (сборник) отзывы

Отзывы читателей о книге Заметки о русском (сборник), автор: Дмитрий Лихачев. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.

Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*
Все материалы на сайте размещаются его пользователями.
Администратор сайта не несёт ответственности за действия пользователей сайта..
Вы можете направить вашу жалобу на почту librarybook.ru@gmail.com или заполнить форму обратной связи.