Персонажи, образующие фон, очень важны; здорово, если с первого взгляда на них понимаешь, что они из себя представляют. В Червяке многое взято от Питера Лорра. Мне всегда нравились эти старые «уорнеровские» мультфильмы, где один из героев был карикатурой на него. Я не знал его, не видел фильмов с Питером Лор-ром, но стоит увидеть это маленькое создание, и вы скажете: «Замечательный персонаж». Именно этого мы и добивались даже для тех действующих лиц, у которых всего пара сцен. Они фиксируются в вашем сознании похожим образом, и даже если у вас не будет возможности узнать их поближе, какую-то информацию вы все же получите. Если удается ухватить суть рисунка, это помогает в создании персонажа.
Один из них — Скрэпс, покойная собака Виктора, ныне — скелет в царстве мертвых. Как и многое другое, это можно рассматривать как отсылку к детству Бёртона.
В детстве у меня было несколько собак — они всегда играли важную роль в моей жизни. Для большинства детей это едва ли не первые дружеские отношения, в которые они вступают. И нередко они самые лучшие, самые незамутненные. К собакам питаешь искреннюю любовь — это эмоция в чистом виде. Очень важно не забывать об этом и в отношениях с людьми. Пип был первым по-настоящему моим псом: мне было года два-три. Простая собачонка, заболевшая чумкой; думали, что она протянет всего пару лет. Пип охромел, но прожил довольно долго. Замечательные большие глаза, а сколько в них чувства и чистоты...
И вновь зритель, видевший предыдущие фильмы Бёртона, возможно, заметит элементы тематики и стиля, знакомые по более ранним его работам. Если «Кошмар» содержит явный намек на Кэба Кэллоуэя, то в «Трупе невесты» через образ Боуна Дженглза приносится дань уважения Сэмми Дэвису-младшему[146]. Ни Виктор, ни Виктория не ладят с родителями, в то время как декорации фильма, его эмоциональная окраска и любовный треугольник имеют сходные черты с «Сонной Лощиной» и ее мультипликационной диснеевской версией, столь любимой Бёртоном в детстве.
Что-то уходит из жизни с годами, но есть вещи, которые остаются с тобой. Вот почему всем нам интересны фильмы — те, что вызвали у нас эмоциональный отклик, о которых не перестаем думать. Поскольку эти фильмы пробудили в вас чувства, они остаются как бы частью вашего эмоционального багажа. Пусть я сам это не всегда сознаю, но энергетика такого фильма — во мне. То была одна из первых увиденных мною мультипликаций, где соединены юмор и мрачность, внутренняя энергия и музыка.
Что касается Сэмми Дэвиса... Ну, подобная музыка и скелеты почему-то хорошо сочетаются. Да, этот персонаж возник именно так.
Эскизы Бёртона: Боун Дженглз - оммаж Сэмми Дэвису-младшему
Нелады с родителями — что ж, дело обычное. Наверно, девяносто процентов детей проходят через это. И для меня всегда был болезненным вопрос, что следует считать нормой, что воспринимается светлым, а что — мрачным.
«Пиксар», в отличие от своих традиционных конкурентов со студии Диснея, по большей части избегает песен и музыкальных номеров. В «Трупе невесты», как и в «Кошмаре», звучат песни Дэнни Элфмана, свидетельствующие о непроходящей привязанности режиссера к старой, диснеевской модели.
Здесь не совсем то же, что в «Кошмаре». Тот фильм ближе к опере. В «Трупе невесты» есть музыка, она в нем органично присутствует, но мюзиклом его не назовешь. Дэнни написал ее так, что в истории подобного рода музыка становится одной из характеристик персонажа. Она вполне на своем месте. Я не любитель прилипчивых песен, которые существуют сами по себе и не вплетены в ткань фильма. У меня на них хороший нюх, и я стараюсь проявлять осторожность и предвидеть подобные ситуации. В моих фильмах есть песни, но исполняет их не Селин Дион...
* * *
2005 год застал Бёртона в очень интересный момент его карьеры, когда готовились к выпуску два фильма, отражающие его прошлые увлечения и указывающие, хотя и неопределенно, на будущие. Тем временем произошли изменения в его личной жизни: Бёртон стал отцом. Впрочем, он крайне неохотно отвечает на вопрос, повлиял ли опыт воспитания ребенка на его работу.
В настоящий момент я не чувствую, что отцовство как-то повлияло на меня, если не считать чисто физических ощущений. Некоторые задают этот вопрос в еще более упрощенной форме: «Вот вы стали отцом, и именно поэтому решили снимать „Чарли"? Вы теперь будете делать фильмы для детей?» Мне хочется им ответить: «Разумеется, нет. Скорее уж я стану снимать фильм ужасов или порно...» Конечно, когда становишься отцом, приобретаешь важный эмоциональный опыт, испытываешь удивительные ощущения — все это влияет на твою жизнь: занимает мысли и отнимает время. Но я не думаю, что это каким-либо образом изменит форму и характер фильмов, которые я собираюсь снимать. Возможно, они станут даже в чем-то более жесткими...
Забавно, что свои фильмы я снимал на разных киностудиях и всякий раз проходил через один и тот же кошмар. И мне хочется спросить: «Зачем?» Да, я знаю этот мир, но не особенно его люблю. Нет причины, почему мне не следует или почему бы я не смог сделать настоящий фильм ужасов. Я бы этого хотел, но, поскольку у меня нет подобного опыта, это, наверно, было бы похоже на изучение незнакомого языка, как это ни смешно. Хотя, мне кажется, это могло бы оказаться не столь уж и трудным.
Вот что я понял: нужно браться за дело, ни с кем не советуясь. Я уже дважды поступал именно так: помню свои попытки сделать «Эда Вуда» и «Эдварда Руки-ножницы» с малым бюджетом — у меня было такое чувство, что не надо никому называть свое имя, а лучше вообще его изменить; просто начать работу и делать ее. Много препятствий возникает из-за того, что тебя воспринимают определенным образом. Люди думают, что у тебя много денег, ты большой голливудский режиссер и, если ты не платишь кому-то, значит, чуть ли не грабишь его. Как ни странно, известность создает немалые проблемы.
Мне нужно время, чтобы набрать воздуха в легкие: я не хочу повторения все той же ситуации. Какой-то механический аспект всего этого... Даже говорить не хочется. Думаю, те дни миновали, несомненно, миновали по самым разным причинам. И я не собираюсь вновь возвращаться к этому, по крайней мере не теперь. Есть другие вещи, которые нужно сделать. Для меня чрезвычайно важно, как будет протекать работа в следующий раз, — иногда я ощущаю себя своего рода наркоманом. А сейчас надо остановиться и подвергнуть переоценке сделанное.
1982
