Хочу рассказать еще одну историю, произошедшую непосредственно в тот же период. В первые дни после подавления путча я поехал к спонсору за последней порцией денег. После длительного ожидания мне выдали несколько увесистых пачек русских рублей на сумму в 2500 долларов, и я поехал домой. После происшедших событий улицы города патрулировались совместными группами военных и милиции. И вдруг по пути мою машину тормозит подобный патруль. Они просят меня показать багажник. Я открываю, и они исследуют его содержимое с таким видом, будто там лежат фаустпатроны. Ничего не нашарив, они лезут в салон и видят на заднем сиденье небольшую мужскую сумку. Любителям полазить по чужим вещам то тревожное время давало возможность совать свой нос куда угодно, и, не спрашивая моего согласия, они открывают молнию на сумке, а там… видят кучу денег в аккуратных банковских пачках. Поверьте, в тот момент я чувствовал себя крайне дискомфортно. Поздний вечер, темная пустынная улица и четверо людей с автоматами и неограниченными полномочиями. А с другой стороны – человек на стареньких «Жигулях» и полная денег сумка… В общем, когда мне удалось объяснить им происхождение денег и свою личность (слава богу, хватило визитной карточки директора группы), сесть в машину и уехать, я был на седьмом небе от счастья. Как мало порой нужно человеку в нашей стране для чувства щенячьей радости: просто уйти от милиционера без неприятностей!..
Глава XXXXI. «КРЕМАТОРИЙ». 10 ЛЕТ
Наконец-то наступило 14 октября. Многоступенчатые трудности в организации празднования Десятилетия, усложненные переносом самого концерта, заставляли ожидать дальнейших – самых непредсказуемых – случайностей. Но, видимо, судьба уже достаточно поиздевалась над нами, и за три часа до концерта почти все было готово. На сцене заканчивалась коммутация звуковой и световой аппаратуры, телевизионщики расчехляли камеры и монтировали специальный кран для камеры, которая должна была летать над сценой и залом. Группа уже начала отстраивать звук на сцене, когда мы узнали первую неожиданную новость. Из-за переноса даты концерта на 14 октября в этот день оказалась занятой передвижная студия, на которой должна была записываться звуковая фонограмма концерта. Вместо нее прибыла обычная двухканальная студия, запись которой впоследствии нельзя было корректировать. Это было вдвойне неприятно потому, что при выборе даты переноса концерта руководство «Рок-н-ролл ТВ» гарантировало мне многоканальную студию именно на 14 октября, и, получается, сейчас просто обмануло нас. Когда я стал задавать их представителю вопросы на эту тему, он начал мямлить что-то нечленораздельное. Разбираться с «Рок-н-ролл ТВ» в тот момент не было смысла, так как передвижная многоканальная студия на концерт уже не успевала…
Подобная проблема в корне изменила обстановку. Мы-то думали, что наш оператор Сергей Овсянников отдаст все силы концертному звучанию, а штатный оператор многоканальной «передвижки» просто добросовестно зафиксирует все музыкальные партии на отдельные дорожки. Потом, через несколько дней, в спокойной обстановке, мы скорректируем инструментальные и вокальные погрешности и нормально сведем запись концерта в пригодную для тиражирования форму. Собственно, это и есть примитивный сценарий любой концертной записи. И вот этот столь логичный порядок оказался нарушен. В новой ситуации (при отсутствии многоканальной записи) необходимо было записать концерт с первой и единственной попытки, ведь потом изменить ничего уже не удастся. Встал вопрос: кто из операторов будет записывать концерт? Если посадить в «передвижку» Овсянникова, то некому будет регулировать звук в зале, к тому же Сергей не был знаком с конкретной звукозаписывающей аппаратурой, что сулило всевозможные «чудеса» на будущей записи.
Времени на долгие размышления не было, и мы решили, что важнее добиться настоящего праздника в зале. А запись… что ж, пусть операторы «Рок-н-ролл ТВ» и съемочная группа делают свою работу так, как они это чувствуют… Конечно, это был рискованный шаг, но, посудите сами, а что нам еще оставалось делать?..
Овсянников спешно настроил «зальный» звук, и мы «прогнали» несколько разноплановых песен, чтобы он проверил общее звучание. Все было нормально, можно было покинуть сцену и запускать в зал публику.
Да, забыл сказать о еще одной «странности», произошедшей перед самым началом концерта… Обычно мы располагались на сцене следующим образом. По центру находились два голосовых микрофона, у левого из них (из зала он правый) обитал Григорян, правый предназначался мне. По правому краю сцены (из зала – левый), чуть глубже нас с Арменом, обычно работал Мишка Россовский, при необходимости выдвигаясь к краю сцены. Точно так же, но на другом краю сцены, располагался Андрей Мурашов (правда, иногда он выбирал место в самой середине сцены, позади нас с Арменом). Серега Третьяков всегда находился слева от ударной установки. Все наши концертные перемещения отталкивались от такого расположения на сцене, и вдруг за два часа до начала концерта Армен решил все поменять. Его микрофон установили в самом центре сцены, меня передвинули на левый край (из зала – правый), а Россовский с Мурашовым, наоборот, вдвоем заняли правую сторону. Такое положение, конечно, было неудобным во всех отношениях. Во-первых, оба солирующих инструмента (гитара и скрипка) оказались практически в одной точке, что абсурдно само по себе. Даже такие зрелищные в концертном исполнении моменты, как переклички скрипки и гитары или их двухголосые соло теряли свой смысл. Во-вторых, когда я пел свои песни, центр перемещался на крайнюю левую точку сцены, что было не очень эстетично. Ну и, в-третьих, я всегда много двигался по сцене, стараясь «навещать» всех участников группы. Такие перемещения вносили разнообразие в стационарное расположение и хорошо смотрелись из зала. В новом расположении все мои «походы» вынужденно шли через центр, что создавало новый скучный стандарт. В общем, ничего положительного перестановка не принесла…
Я не спрашивал у Армена причин столь скоропалительной перемены положения на сцене, потому что ответ был слишком прост. Армену очень хотелось выглядеть центральной фигурой на отснятом материале, поэтому он не мог допустить, чтобы кто-то (в данном случае я) находился в равноправном с ним положении на сцене…
Вы можете подумать, что я несу полную ахинею и делаю серьезные выводы из ничего не значащих мелочей. Увы, дальнейшие события подтвердят мои доводы…
Мы находились в гримерке, когда пришло сообщение, что толпа фанатов прорвала кордон на контроле, и дальше вход происходил вне зависимости от наличия билета. Остановить поток зрителей, слышавших о «бесплатности» концерта, было невозможно…
