Ознакомительная версия.
Известно, что во времена правления Соломона были налажены надежные культурные и экономические отношения Израиля с Египтом, а после его смерти были разорваны и не возобновлялись в течение длительного времени. Несомненно, при дворе Иерусалима частыми гостями были египетские ученые, создатели новых военных колесниц, купцы, присылаемые фараоном. Больше всего египтяне гордились своим искусством составления притч и считали родоначальником этого жанра Амен-эм-опета, придумавшего и пирамиду (около 3000 года до н. э.).
Самые старые притчи датируются примерно 2000 годом до н. э., с тех пор традиция не прерывалась. «Притчи красноречивого крестьянина», написанные по крайней мере спустя 500 лет после Соломона, сохранились не менее чем в четырех рукописях. На основании дощечек, использовавшихся в школах, нам известно, что, кроме «Мудрости Ани» (около 1000 года до н. э.), там изучали и притчи Амен-эм-опета.
Очевидно, что притчи вначале создавались в педагогических целях, поскольку в египетских школах обучали не только элементарным навыкам письма и счета, но и давали строгое воспитание, чтобы подготовить учащихся к службе на благо общества. Для обучения чтению и письму сборники притч оказывались необычайно удобными. Это необычайно вдохновило Соломона. Очевидно, преследуя похожие цели, он повелел, чтобы были созданы подобные сборники.
В Книге притчей Соломоновых в ее современной форме содержатся упоминания о нескольких таких сборниках («Слова Агура, сына Иакеева», «Слова Лемуила-царя», «Слова мудрых»), что позволяет предположить, в свете всего известного нам об этой эпохе, что царь санкционировал создание нескольких таких «учебных пособий», которые поздние поколения приписали ему.
Возможно, позже были сделаны дополнения и вставки, которые через несколько поколений также приобрели характер авторитетных изданий. Насколько нам известно, система образования, построенная по египетскому и вавилонскому образцу, была принята израильтянами значительно позже. Но знание грамоты было обязательным, и использовавшиеся для этой цели притчи рассматривались как современная и полезная книга для чтения и письма.
Притчи как форма, находившаяся на стыке между поэзией и логикой, во многом отвечала вкусам Соломона. Как мы уже успели убедиться, загадки, ответы на вопросы, игры в слова и числа были широко распространены в то время по всему цивилизованному миру. Глава 30 Притчей Соломоновых состоит из загадок и ответов на них, похожих на те, что входят в «Истории мудрого Ахикара» (известной на Руси как «Повесть об Акире премудром»).
Встречающиеся здесь имена позволяют предположить, что арамейская версия этой истории V века до н. э. основывается на ассирийском оригинале VII века до н. э. (действие разворачивается при дворе царей Синахериба и Ассархардина), но жанр загадок относится к более раннему времени.
Появление в Притчах текстов, аналогичных рассказам Ахикара, можно объяснить тем, что они внесены после Соломона, или в свете давних отношений между Вавилоном и Египтом восходят к общему египетскому источнику. В любом случае форма, интонация и использование притч в обучающих целях было повсеместным.
Упомянутые сборники предназначались не для маленьких детей, а для юношей. Отсюда и существенная разница между отдельными их частями: некоторые из них – простые наставления быть послушным и прилежным, в других содержатся практические указания, как следует вести себя «во взрослой жизни», в третьих снова упоминается о предстоящих серьезных жизненных испытаниях и бытовых сложностях. И все вместе они складываются в слова утешения в случае возможных разочарований.
Соблазны городской жизни, описанные с необычайным мастерством, как следует из вступительных слов, предназначались для юноши, а не для мальчика. Видимо, отрывок, где лаконично, но очень точно и живо описывается город, относится к более раннему времени, чем эпоха Соломона. Портрет женщины «в наряде блудницы, с коварным сердцем», обвиняемой в нарушении супружеской верности, появится гораздо позже, уже после изгнания (Притч., 7: 10).
Антропоморфный образ Премудрости, построившей дом и пригласившей гостей на праздник (Притч., 9: 1, 6), также указывает на то время, когда стало привычным размышлять о сущности Божественного. Мудрость сама рассказывает: «Господь имел меня началом пути Своего» (Притч., 8: 22).
Подобные идеи могли появиться только в период утверждения монотеистической религии, когда складывалась концепция единого Бога. Именно в это время сложилось противопоставление духовного и телесного начал. Мудрость Притчей Соломоновых открыла путь для богословских построений об отношениях Господа с миром путем медитации. Об этом известно и в христианской традиции, и из Каббалы. Но все подобные дополнения основываются на том первоначальном содержании, которое сложилось в эпоху Соломона.
Притчи позволяют прояснить приведенный в предыдущей главе рассказ о том, как Соломону приснился в Гаваоне сон и как он молился, чтобы Бог сделал его мудрее. В обоих случаях «мудрость» означает умение и возможность различать хорошие и дурные поступки. Но владеть мудростью одновременно означало обладать и божественной властью, получить частичку божественного знания. В более поздние времена намек на это был обнаружен в Третьей книге Царств: «И говорил он о деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах» (3 Цар., 4: 33). В еврейской традиции существовало мнение об особой магической силе Соломона. Иосиф Флавий, например, писал, что сам наблюдал за удивительным действием секретного средства Соломона, повсюду распространилась слава о «ключе Соломона», еврейский текст которого восходит к XVII веку. В Коране (2: 96) содержится предостережение, чтобы люди не верили в священные письмена, поскольку они были написаны «не Соломоном, а Сатаной» и, как следует из комментария, были распространены при дворе Соломона. Христианские богословы писали, что Соломон построил Храм с помощью демонов.
Содержащаяся в Притчах фраза «начало мудрости – страх Господень» (1: 7; 9: 10), кажется, принадлежит Соломону, хотя ни одна из этих частей не относится к старейшим разделам книги. Если эта новая форма еврейской литературы начала развиваться при Соломоне и вдохновляла других сочинителей на протяжении многих столетий, то компиляции фольклора и заимствований использовались как образцы для ее создания. В этой фразе отразилось главное свойство монотеизма – соотнесенность человеческой мудрости с мудростью Господа.
В Книге Притч, которая основывается на «страхе перед Господом», а не на требовании проявления воли человека, не считая культовых обрядов, в которых осуществляется поклонение Господу, содержатся только советы духовного свойства, полезные человеку в его общении с себе подобными.
Ознакомительная версия.
