50 % — Людвигсхафен, Вормс
51 % — Бремен, Ганновер, Нюрнберг, Ремшайд, Бохум
52 % — Эссен, Дармштадт
53 % — Кохем
54 % — Гамбург, Майнц
55 % — Неккарзульм, Зоэст
56 % — Ахен, Мюнстер, Хайльбронн
60 % — Эркеленц
63 % — Вильгельмсхафен, Кобленц
64 % — Бингербрюк, Кельн, Пфорцхайм
65 % — Дортмунд
66 % — Крайльсхайм
67 % — Гисен
68 % — Ханау, Кассель
69 % — Дюрен
70 % — Альтенкирхен, Брухзаль
72 % — Гейленкирхен
74 % — Донауверт
75 % — Ремаген, Вюрцбург
78 % — Эмден
80 % — Прюм, Везель
85 % — Ксантен, Цюльпих
91 % — Эммерих
97 % — Юлих
В списке — знаменитые исторические и культурные центры (Кельн, Аахен, Мюнстер), промышленные конгломераты Рейнской области, морские и речные порты. Как бы мы ни относились к англоамериканским союзникам, следует признать, что инфраструктуру и достопримечательности своих оккупационных зон они уничтожали более рьяно, чем города советской зоны. С другой стороны, утверждение о том, что бомбардировка Дрездена была среди прочего призвана продемонстрировать СССР возможности стратегической авиации, подтверждает памятная записка, приведенная в качестве первого эпиграфа к этой статье.
7. Сколько же человек погибло в Дрездене в феврале 1945 года?
Если человека моего поколения (а я родился в 1962-м) спросить о том, сколько жизней унесла бомбежка Дрездена, он может без запинки ответить: «135 тысяч». И даже не задумается о том, где он впервые увидел это число. Запомним — сто тридцать пять тысяч. И вернемся к событиям февраля 1945 г.
«Взрывы раздавались один за другим. Дым и пламя заполнили наш подвал, фонари погасли, раненые страшно кричали. Охваченные страхом, мы начали пробираться к выходу. Мама и старшая сестра тащили большую корзину с двойняшками. Я одной рукой держал младшую сестру, другой ухватился за мамино пальто… Нашу улицу было невозможно узнать. Везде, куда ни посмотри, бушевал огонь. Четвертого этажа, где мы жили, больше не было. Развалины нашего дома горели вовсю. На улицах мимо горящих машин проносились беженцы с тележками, еще какие-то люди, лошади — и все кричали. Каждый боялся умереть. Я видел раненых женщин, детей и стариков, которые пытались выбраться из огня и завалов… Мы ворвались в какой-то подвал, битком набитый ранеными и просто насмерть перепуганными женщинами и детьми. Они стонали, плакали, молились. Света не было — только пара карманных фонариков. И тут начался второй налет. В подвал попала бомба, и мы побежали — из одного подвала в другой».
(Лотар Мецгер, которому в день бомбардировки Дрездена исполнилось 12 лет)
Я не случайно привел эту цитату. В Дрездене было очень мало оборудованных убежищ (самое большое, под центральным вокзалом, вмещало 6000 человек). Во время бомбежки жители должны были спускаться в подвалы. По распоряжению ПВО в капитальных стенах между подвалами были пробиты проходы, закрытые тонкими перегородками — для того, чтобы в случае попадания бомбы в дом можно было быстро перейти в другой подвал. Распоряжение вполне разумное, однако не учитывающее опасности огненного смерча. 13–14 февраля, когда огонь проник под землю, тысячи людей бежали в крайние подвалы и погибали там от удушья.
Именно из подвалов-тупиков были извлечены тела большинства погибших. К 22 марта, когда расчистка завалов закончилась, пожарные и полицейские насчитали 20 204 тела (ранее, 10 марта, в докладе полковника полиции Тирига называлось несколько меньшее число — 18 375). Убитых сжигали — в частности, на площади Альтмаркт были сожжены останки 6685 человек. На городских кладбищах, согласно документам муниципалитета, в 1945 г. были захоронены 21 270 жертв бомбардировки — дрезденцев и беженцев, гражданских, военных и военнопленных. В период с 1945-го по 1966 г. в ходе строительных работ были обнаружены останки еще 1858 человек. Итого — 23 128.
Подчеркиваю — считали тела, а не постоянных жителей города по документам. Считали и заключенных, которые вместе с плавучими тюрьмами пошли на дно Эльбы. Знали, что всех посчитать и идентифицировать невозможно, но очень старались это сделать.
Предварительное число потерь, названное германским командованием до окончания работ, — 35 000 человек. Впоследствии выяснилось, что 10 000 тех, кто был объявлен погибшим или пропавшим без вести, остались в живых, но когда в город вошли советские войска, им передали именно предварительную оценку. Первый послевоенный бургомистр Дрездена утверждал, что погибли 30 000. В Германской Демократической Республике официально считалось, что было от 30 до 35 тысяч жертв, эти данные неоднократно публиковались. В Западной Германии в 1977 г. вышла книга Гетца Бергангера «Дрезден в воздушной войне». Автор пришел к выводу, что число погибших не превышало 30 тысяч. Современный дрезденский историк Фридрих Райхерт, который много лет посвятил исследованию этого вопроса, утверждает в книге «Обгоревшие до неузнаваемости: разрушение Дрездена» (1994), что при бомбардировке погибли 25 тысяч человек. То есть новейшая оценка сходится с той, которая была приведена во «Второй мировой войне» генерала Фуллера и во множестве других исторических трудов.
Для полноты картины напомню о том, что через 8 лет после бомбардировки была издана книга Ганса Румпфа «Германия в воздушной войне», в которой говорилось: «60–100 тысяч человек гражданского населения, погибших в огне за одну только ночь». Но Румпф не претендовал на точность данных и не приводил в подтверждение этой оценки какие-либо документы.
Откуда же тогда взялось это число — 135 тысяч? И на чем основываются утверждения о том, что жертв было еще больше — 200, 250, 300 тысяч?
16 февраля, на следующий день после окончания бомбардировок, рейхсминистерство пропаганды распространило заявление для прессы, в котором говорилось: «В Дрездене полностью отсутствовала военная промышленность. Это был культурный центр». 25 февраля ведомство Геббельса распространило уже не заявление, а иллюстрированную брошюру, озаглавленную: «Избиение беженцев». Ее можно было назвать и «Избиение младенцев»: иллюстрациями служили фотографии мертвых детей. Именно в этой брошюре утверждалось, что в Дрездене погибло около 200 тысяч человек. Там же говорилось о том, что за счет притока беженцев население саксонской столицы достиго двух миллионов (!) человек. Хотя Геббельса возмущала откровенность Роберта Лея, который несколькими месяцами ранее писал в еженедельнике «Das Reich»: «Мы будем поджигать собственные города. Взрывать немецкие больницы. Давить гусеницами танков наших детей и малевать на башнях танков и крыльях бомбардировщиков белые и красные пятиконечные звезды американцев и русских!», сам министр пропаганды подобными методами не брезговал и заявил, выступая по радио, что общее число потерь в Дрездене может достичь четверти миллиона.
