В некрологе были перечислены некоторые работы, созданные Клюзелем в Каире. К своему великому изумлению, я обнаружил, что много раз видел три из них, да не знал, кто автор. Первая — это большой барельеф святого Георгия при входе в православную церковь Святого Георгия в Старом Каире. Вторая — бюст Маркуса Симайка-паши, основателя и первого директора Коптского музея, тоже в Старом Каире. И третья — бюст президента Гамаля Абдель Насера, выполненный Клюзелем незадолго до смерти. Он был установлен в глубине торгового квартала на улице Шериф в центре Каира. Но когда я отправился туда, чтобы сфотографировать бюст, оказалось, что городские власти убрали его.
Еще одна работа Фредмана-Клюзеля, по словам автора некролога, скульптура «Невеста Нила», была установлена в парке Нузха в Александрии. Пришлось мне ехать в «северную столицу». Скульптура — обнаженная девушка, сидящая на коленях, слегка опустив голову, — была на своем месте, в розариуме. Оказалось, что это та самая скульптура, которую Борис Оскарович выставлял на Каирской художественной выставке 1935 года и фотография которой помещена в книге Морика Брина.
Я зашел в администрацию парка с надеждой узнать, когда и почему «Невеста Нила» появилась в розариуме. Но об этом там никто ничего не знал. В брошюре об истории парка о скульптуре тоже ничего не говорилось.
А буквально на следующий день мне позвонили из Большой Каирской библиотеки и сказали, что нашли книгу Эми Азара «Иностранные художники в Египте». Она оказалась небольшой по объему и просто затерялась среди более солидных томов. Но Фредман-Клюзель в ней даже не упоминался.
Да, отомстил мне Борис Оскарович…
Глава 25
Кто вы, полковник Хлебников?
Эль-Аламейн — маленькое местечко в пустыне в ста километрах к западу от Александрии. Два десятка домиков, бензоколонка, ресторанчик… Но во время Второй мировой войны местечко это стало знаменитым. Здесь, в песках, зажатых между Средиземным морем и Каттарской впадиной, поздней осенью 1942 года шло кровопролитное сражение. Войска союзников по антигитлеровской коалиции сначала остановили у Эль-Аламейна, а затем и разгромили 80-тысячный германо-итальянский экспедиционный корпус под командованием фельдмаршала Роммеля.
О военных действиях в Северной Африке в годы Второй мировой войны у нас известно не так много: ну воевали, разбили Роммеля, не дали фашистам перехватить у Англии и Франции их арабские колонии. Немножко помогли и нам. Ведь гитлеровцы рвались через Египет на восток — к южной границе нашей страны, к нефтеносному Баку, куда они так и не смогли выйти с севера летом 1942 года. А в общем — не те задачи, не те масштабы…
Иное дело — на Западе. Для союзников битва при Эль-Аламейне стала едва ли не крупнейшим сражением войны. Некоторые историки считают ее даже более важной, чем Сталинградская битва. Впрочем, люди серьезные, объективные никогда этой точки зрения не разделяли. «Занятые каждодневными перипетиями обстановки в этой войне нескольких дивизий, — писал в книге репортажей о североафриканской кампании корреспондент английской газеты «Дейли Геральд» Д. Остин, — вы забывали, что русские сражаются с двумя сотнями немецких дивизий. Русский военный корреспондент, посетивший нас, заметил: «Вы ведете маленькую войну, а мы большую». Это было как раз накануне Сталинграда, когда триста тысяч солдат армий фон Паулюса были уничтожены или взяты в плен».
Но война, пусть даже маленькая, — это всегда страдания, разрушения и смерть, а следы ее и уроки остаются в назидание потомкам. В Эль-Аламейне, там, где когда-то проходила линия фронта, создан музей. К западу от него сооружены два мемориала погибшим солдатам: один — немецкий, другой — итальянский. А к востоку лежит обширное кладбище союзников. Надгробные плиты стоят там шеренгами, будто солдаты в строю. 7367 могил разделены на сектора-батальоны поперечными дорожками. У входа на кладбище — колоннада, венчает же его огромный каменный крест.
Когда бродишь по кладбищу союзников в Эль-Аламейне, понимаешь, почему война эта называлась мировой. На надгробных плитах — не только английские, но и французские, польские, чешские, индийские, еврейские, африканские имена… Представители более двух десятков стран разных континентов участвовали в этом сражении. Были среди них и наши соотечественники.
… Полковник Хлебников и двенадцать его товарищей-танкистов бегут из фашистского плена. С северного побережья Франции, где их использовали на строительных работах, переправляются через Ла-Манш в Англию. Оттуда они попадают на африканский фронт, защищают крепость Тобрук, затем совершают героический переход по пустыне, сражаются под Эль-Аламейном, где Хлебников и погибает. Таков вкратце сюжет повести Сергея Борзенко «Эль-Аламейн», опубликованной в 1963 году.
Об авторе этой повести стоит сказать хотя бы несколько слов. Сергей Александрович Борзенко (1909–1972) прошел Великую Отечественную с первого и до последнего дня в качестве военного корреспондента — сначала фронтовой газеты, а затем и «Правды». Он первым из журналистов и писателей был удостоен звания Героя Советского Союза. Как сказано в указе Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1943 года, «за форсирование Керченского пролива, захват плацдарма на Керченском полуострове и проявленные при этом отвагу и геройство». После войны Борзенко продолжал работать в «Правде», в качестве ее специального корреспондента побывал в двух десятках стран, включая Египет. Не бросая журналистики, занимался и литературой. Он автор нескольких романов и повестей, в основном о войне.
Когда Борзенко опубликовал свой «Эль-Аламейн», то сюжет повести показался некоторым просто художественным вымыслом. Слыханное ли дело: советские солдаты — и в Африке! Во всяком случае, ни в академической, ни в мемуарной литературе в то время никаких упоминаний на этот счет не было. И все же писатель-фронтовик опирался на документальный материал.
Раз наши соотечественники сражались в египетских песках, значит, и погибали там. Быть может, те, чья жизнь оборвалась у Эль-Аламейна, и сейчас еще числятся на родине «пропавшими без вести», и где-то ждут их родные и близкие…
Мысль эта и привела нас с Иваном Меньшиковым, в ту пору корреспондентом агентства печати «Новости» в Каире, на кладбище союзников в Эль-Аламейне. Два дня в августовский зной 1987 года мы осматривали могилу за могилой. Но наше предположение не подтвердилось: ни одного советского солдата мы там не нашли. Во всяком случае, среди тех, чьи имена выбиты на надгробных стелах. Тогда мы присели в тени колоннады и обратились к справочной книге, где в алфавитном порядке расположены 11 945 имен тех, кто в разное время погиб в Северной Африке и неизвестно где похоронен. Фамилии этих людей выбиты на стенах колоннады.
