Ознакомительная версия.
Самого же Паулюса – как мы теперь знаем – прочили в начальники главного штаба вермахта на место генерал-полковника Иодля. Для этого поста он, учитывая его опыт успешной работы в генеральном штабе сухопутных сил, а также, видимо, и политическую лояльность, казался особенно подходящим кандидатом [150] . Начавшееся генеральное наступление советских войск помешало осуществить намеченную смену командования. Возникает вопрос: как сложилась бы судьба сотен тысяч немецких солдат под Сталинградом в ту роковую осень и зиму, если бы вместо осторожного, колеблющегося и чересчур доверчиво повинующегося генерала Паулюса бразды командования армией держал в своих руках такой решительный, боевой генерал, как Зейдлиц.
Образ генерала фон Зейдлица рисуется столь же противоречиво, как и образ Паулюса. В немалой степени это происходит потому, что оба они, оказавшись в плену, призвали к свержению Гитлера, своего недавнего верховного военного руководителя, которому они когда-то присягнули на верность и в котором затем узрели человека, влекущего их родину в пучину катастрофы. Политическая роль, которую Зейдлиц также играл как один из руководителей движения «Свободная Германия», уже получила свою оценку со стороны историков [151] .
Тщетная, но тем не менее примечательная в историческом плане попытка немецких военнопленных объединиться с коммунистическими эмигрантами для организации сопротивления Гитлеру была расценена в обстоятельном исследовании Бодо Шойрига как политическое и психологическое последствие небывало чудовищной ситуации, в которую попала загубленная на Волге 6-я армия, а также того факта, что в Сталинграде открыто проявился преступный характер нацистского режима. Однако при характеристике генерала фон Зейдлица его все еще продолжают огульно предавать анафеме, преднамеренно упрощая действительное положение вещей. Многие немцы – особенно из того сословия, к которому принадлежал Зейдлиц, – не сумев должным образом идейно и политически перебороть в себе недоброе прошлое, за которое все они несут часть вины, считают себя вправе поливать его грязью. Они не могут и не хотят простить Зейдлицу, что он прошел отличным от них путем сквозь грозные времена, насыщенные горестями, заблуждениями и самообманом.
В задачу нашего труда, посвященного проблематике Сталинграда, не входит более подробное рассмотрение роли генерала фон Зейдлица в плену. Как бы то ни было, в поведении Зейдлица в этот период нельзя механически искать ключ к оценке его действий во время битвы в окружении на Волге, как это иной раз делается. Роль, которую играл Зейдлиц в немецкой группировке на Волге, нередко изображается в литературе в драматизированном, искаженном и одностороннем свете. Нет недостатка и в попытках дискредитировать этого генерала, преуменьшить или даже ради удобства обойти молчанием значение того, к чему он стремился и что совершил тогда. В результате этого сплошь и рядом возникает противоречивая, пестрящая контрастами картина: Зейдлиц предстает то неким последователем Йорка, осмотрительным человеком, в противовес Паулюсу энергично настаивавшим на прорыве из окружения и своевременной капитуляции, то доморощенным стратегом, не способным понять глубокие оперативные замыслы, непослушником и нарушителем дисциплины, политическим смутьяном и бунтарем. Всю эту пеструю массу во многих отношениях сомнительных оценок необходимо скорректировать таким образом, чтобы вещи предстали в своем подлинном виде. С этой целью мы еще раз вспомним решающие этапы битвы в окружении, обратив особое внимание на поведение генерала фон Зейдлица. Такой критический обзор поможет глубже осознать политические и нравственные уроки Сталинграда и наряду с этим в интересах исторической правды развеять старые и новые легенды.
Изматывающие бои в городе на Волге
Среди немногих дошедших до нас примечательных документов, относящихся к первым дням трагической битвы на Волге, мы находим свидетельство, достойное мыслящего солдата и проникнутое чувством ответственности. Таким свидетельством, бесспорно, является памятная записка «Оценка обстановки» от 25 ноября 1942 года, в которой генерал фон Зейдлиц вновь характеризует всю чудовищность положения окруженной армии и обращается к командующему армией Паулюсу с призывом действовать вопреки приказу Гитлера, если этот приказ не будет отменен. Эта памятная записка и содержавшиеся в ней смелые выводы явились плодом долгих тревожных наблюдений и раздумий, борьбы противоречивых мыслей и чувств, не перестававших мучить генерала с самого начала битвы за Сталинград. Можно сказать, что памятная записка имела свою предысторию, без которой невозможно правильно оценить ее подлинное значение. Поэтому представляется важным воскресить ту обстановку, в которой она появилась на свет, обратив особенное внимание на оперативное мышление и действия генерала фон Зейдлица во время битвы за овладение Сталинградом и в начальный период русского контрнаступления.
После того как командование 6-й армии 19 августа 1942 года отдало приказ о захвате Сталинграда, LI армейский корпус, которым командовал генерал фон Зейдлиц, почти все время действовал на решающих участках битвы. В сентябре на его долю выпали самые тяжелые бои за упорно и ожесточенно обороняемый русскими центр города, в то время как противник при поддержке сотен танков все снова и снова пытался прорвать Северный фронт армии между Доном и Волгой, с тем чтобы зайти в тыл передовым пехотным дивизиям. В кровопролитных боях за каждую улицу и за каждый дом подразделения LI корпуса шаг за шагом продвигались вперед, захватив систему советских укреплений вокруг железнодорожной станции Гумрак, а также окрестные высоты. Преодолевая все более крепнущее сопротивление противника, они на несколько километров вклинились в самый центр города и, пробившись сквозь лабиринты городских развалин, разрушенных казарм и привокзальных сооружений, прорвались наконец к берегу Волги напротив центра города, у реки Царица, Красной площади и Тракторного завода. После этого начались изнурительные затяжные бои, воскресившие в памяти жестокую битву под Верденом в Первую мировую войну.
Немецкое наступление, которое началось как удар бьющего с размаху кулака, выродилось в конце концов во множество разрозненных кровопролитных стычек, когда противники, сцепившись врукопашную, ожесточенно дрались друг с другом не только на земле, но и под землей, зачастую находясь один внизу, а другой – наверху. Уже во второй половине октября стало очевидным, что обескровленные части 6-й армии более не в силах ликвидировать яростно обороняемые русскими опорные пункты и плацдармы в городской черте Сталинграда. Центр города вместе с паромной переправой через Волгу оставался в руках советских войск. Провалилась попытка полностью овладеть Сталинградом путем захвата его в клещи с севера и юга силами 6-й армии и 4-й танковой армии.
Ознакомительная версия.
