Ознакомительная версия.
Поженились молодые летом 1977 года. Вспоминает Лариса:
«В один прекрасный день, когда я стала будить Мишу с очередным (20‑м!) ультиматумом: «Пойдем в загс!», – он, сонный, чтобы отвязаться от меня, неожиданно согласился. А мы уже как-то подавали заявление, три месяца ждали, потом ему было некогда – словом, тогда удалось увильнуть. Он решил, что и теперь отсрочка его спасет, и спокойно подчинился. Миша не подумал только об одном – загс был тот же самый, и, на мое счастье, нас узнали: «Ой, а что же вы не пришли в прошлый раз? Давайте ваши паспорта!» Миша, ни о чем не подозревая, отдал свой паспорт (мало ли зачем, может, для заявления что-то нужно уточнить), а они – шлеп! – и выносят наши паспорта уже со штампами! Так мы и поженились – без свидетелей, фаты и колец… Миша очень обрадовался, был просто счастлив, что удалось избежать этой нудной процедуры. Мы зашли в маленькое кафе «Сайгон» на углу Владимирской, выпили по пятьдесят граммов коньячку и отправились на репетицию. Месяц никому ничего не говорили, а осенью в театре очень скромно отпраздновали свадьбу.
Что интересно, Миша сразу же превратился в мужа: посолиднел, посерьезнел, принялся делать покупки, приносить продукты, что-то ремонтировать, обновлять в квартире, переставлять мебель. Помню его первое крупное приобретение – телевизор. Он очень любил делать сюрпризы. Как-то позвонил из Узбекистана, где был на гастролях, и скороговоркой сказал: «Лара, я тебя жду в Одессе послезавтра в 11 утра у Дюка». Я тут же без долгих сборов лечу в Одессу, подхожу к Дюку, идет Миша, красивый, с развевающимися волосами, и говорит: «Мы отправляемся в круиз в Батуми».
Между тем, помимо семьи, немалую роль в жизни Боярского занимало творчество. Он по-прежнему играл в Театре Ленсовета, снимался в кино. Однако только в 1978 году сумел заполучить роль, которая мгновенно сделала его суперпопулярным. Речь идет о роли д’Артаньяна в телефильме «Д’Артаньян и три мушкетера». Съемки фильма велись летом во Львове и Одессе и были похожи на один сплошной сабантуй. Знай Лариса о том, что творится на тех съемках, она бы сто раз подумала, прежде чем отпускать туда своего мужа. (Сама она тем летом снималась в фильме «Поздние встречи» с Алексеем Баталовым.)
Вспоминает М. Боярский: «Мы были молоды, азартны, у нас были миллионы баб, шпаги, кони! В кадре потребляли только натуральные продукты: вино так вино, окорок так окорок! А когда пытались заменить все это реквизитом, мы обращались к системе Станиславского: не можем, мол, не выходит…
И с женщинами все было в порядке, потому что массовка большая. В одном автобусе – те, кого отобрал помреж, а в другом – те, кого отобрали мы. Он не мог понять – что это за женщины? Откуда такие полные автобусы? Да можно было просто на улице подойти и сказать: «Девушка, не хотите ли сняться? В кринолине, с причесочкой…» И она была счастлива, и мы получали удовольствие…
Мы тогда создали свое собственное государство, свои законы. Деньги у нас были в одном ящике, кто рубль клал, кто три, у кого что имелось. Спали в одном номере. То есть у каждого, конечно, был свой номер, но спали в одном. И не одни. Мы смотрели любые запрещенные фильмы и даже эротику – у нас стоял не какой-нибудь видеомагнитофон, а огромная кинопередвижка, экраном служил потолок. А фильмы привозили ребята из милиции. Они конфисковывали эти ленты, а мы с ними дружили. Девчонки приходили толпами – кто с пивом, кто с водкой. Кто уже с наколкой, как у миледи, – лилией. Лилия на заднице, лилия на груди, лилия на плече… Они все тоже были заражены музыкой Дунаевского, этой вакханалией. Утром на съемку – в автобус, за город, потом – костры, колбаса на шпагах, вино… Жизнь была такая бурная и радостная! Меня любили, и мне изменяли, я ползал по балконам, спускался на веревках, тонул и спасал, был бит и сам бил. Горел автобус, и мы его тушили…
Ничто не делалось в одиночку, никто не имел права ухаживать за женщиной один – только вчетвером. Познакомь. Представь. Деньги отдай. Вместе ухаживаем за ней. Вместе угощаем. Вместе провожаем. Четыре девушки – хорошо. Двадцать четыре – еще лучше…»
Куда более откровенные воспоминания были опубликованы в июле 2008 года в «Экспресс-газете». Журналистка Марианна Саид-Шах встретилась с некой Мариной (свою фамилию она попросила не называть), которая рассказала о том, какие нравы царили в том самом «собственном государстве», которое построили на съемках «Д’Артаньяна…» друзья-«мушкетеры»:
«…Я в вашей газете как-то читала, что Боярский имел несколько тысяч женщин. Верю. 30 лет назад он не пропускал ни одной симпатичной девушки. Мы потом с девчонками между собой его оценивали – делились впечатлениями. Хорошо, Миша тогда этого не знал: в гневе он страшен.
Он был восхитительным мужчиной в постели. Такой темпераментный! Особенно когда принимал 50 граммов. За секс я бы поставила Мише оценку четыре с плюсом. Почему не пять? Он всегда был несколько отстраненным. На пятерку «отыгрывал» только выпивший. Тогда никаких табу для него не существовало. А в моменты протрезвления начинал в постели говорить о доме, жене, будущих потомках. Мог прямо во время… процесса разговаривать по телефону с женой Ларисой и слать ей поцелуи. Супруга звонила ему каждый день. А Миша никогда один в номере не оставался. – А правила безопасности он соблюдал? – Не всегда. «Паслась» при киногруппе некая 19‑летняя Наташа, которая с «мушкетерами» таскалась по всем городам, где снимали. Даже сыграла в эпизоде монашку. А потом заразила всю компанию неприличным заболеванием. Скандал получился нешуточный. Режиссер был в шоке. Он вообще против этого бл… выступал, но актеры были неудержимы. После Юнгвальда-Хилькевича самым целомудренным был Веня Смехов, а четверка – Балон, Смирнитский, Старыгин, Боярский – зажигали, как в последний раз. Они даже роли между собой делили: один снимал девок, другой покупал закуску и спиртное, третий искал место для «отдыха». Обратите внимание, все эти актеры в дальнейшем по нескольку раз женились-разводились, один Боярский, который куролесил больше всех, остался верен своей Ларисе Луппиан. Надо отдать ему должное: о жене он никогда слова плохого не говорил. Молодая супруга Боярского – а на момент съемок они были женаты два года – за все время работы над картиной ни разу мужа не навестила. Может, предполагала, какой ужас может увидеть?
Со мной Миша романил несколько месяцев, а с Ларисой Ханько (Джаркас) – года два. Она вам этого не рассказала? Муж у нее ревнивый, боится. Лариса из Миши сделала классного наездника, а он из нее женщину. Первый раз они переспали на сеновале в конюшне. Лариска была самой молодой из его баб, ей тогда всего 16 минуло, а Боярскому – 29. Посадить его могли за несовершеннолетнюю. Кстати, Лариса сделала от него три аборта, да и другие девочки, та же Наташа. Она потом поделилась с подругой, что убиенные дети ей до сих пор снятся. Только Боярскому не было до этого дела. Когда Лара призналась в содеянном, он только спросил, мальчик это был или девочка.
Ознакомительная версия.
