рэпа MD & C Павлов и Мистер Малой. (Впрочем, есть мнение, что первым отечественным рэпером была София Ротару с ее бодрым речитативом из песни советских времен «Я, ты, он, она — вместе целая страна!..».) В результате «чижей» отметили только спецпризом продюсерского жюри — порто-студией, которую Березовец сразу же продал, чтобы покрыть текущие расходы. Но Чиж был искренне рад такому исходу:
— Если б мы тогда заняли на «Поколении» какое-то место, нас бы точно зае***ли этими модными клубами и бесконечными тусовками. Там же все очень жестко — типа, надо отрабатывать!.. Мы «засветились» и продолжали делать то, что хотели, не будучи ни с кем повязанными.
Но верно говорят: никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. В жюри «Поколения» заседал Михаил Козырев, только что назначенный программным директором столичной радиостанции «Максимум». Сын скрипача и режиссера-документалиста, он уехал из родного Свердловска в США, чтобы обучиться медицине, успел поработать в Калифорнии на студенческой FM-станции (делал программу о русском роке) и вернулся на родину эдаким монстром шоу-бизнеса.
— Каждый член жюри, — вспоминает Козырев, — должен был принять решение, кому он присудит приз. Мы выставили от радио «Максимум» ротацию. То есть мы должны были выбрать песню, которую готовы крутить в своем эфире.
Улучив момент, он взял у Бёрезовца DAT-кассету с «Перекрестком».
Было абсолютно очевидно, что это хитяра. Красивая, моментально ложащаяся на слух песня. Она сразу украсила эфир и встала в реестр «золотых хитов», звучащих на «Максимуме». Надо еще понять, что у Чижа очень узнаваемый голос, чем не каждый артист, даже самой крупной величины, может похвастаться. А для радио это очень важная черта. Чижа можно было безошибочно определить буквально с первого слова. И больше ни с кем не спутать.
* * *
Еще 1 октября, накануне открытия «Поколения-94», стрингер Би-Би-Си Алексей Татищев передал в Лондон информацию для программы Севы Новгородцева: «В этом году, я думаю, вне конкуренции окажется Чиж (Сергей Чиграков) из Питера, о котором все слышали, да мало кто видел. Надеюсь, что скоро увидим».
С первой частью прогноза стрингер попал «в молоко», зато вторая стала сбываться примерно через месяц, когда Березовец вручил Лебединовой глянцевый журнальчик с координатами увеселительных заведений Москвы.
— Я честно обзвонила с домашнего телефона все клубы, — рассказывает Юля. — «Мы можем залабать вам офигенный концерт. Будут сборы, будет всё!.. Только пустите!» Москвичи начинали с вопроса: «А у вас есть клип? Вы можете его прислать?» Клипа не было. «А демозапись?» — «Ну, в принципе, есть...» — «А на каком носителе?» Короче, стало ясно, что Москву нахрапом, «по телефону», не возьмешь.
В тот момент группе сильно помогла Лена Карпова, бывший музыкальный редактор телепрограммы «Взгляд». Она запомнила Чижа по декабрьскому концерту в Балтдоме, куда приезжала как российский продюсер харьковской группы «Дождь». Карпова услышала песни Чижа, и они ей понравились.
По просьбе Березовца она отнесла демокассету «чижей» в клуб «Московский» на Тверской, который считался тогда одним из самых «крутых» заведений столицы. Ответом была тишина. Когда Карпова нашла домашний телефон арт-директора, эта дама сильно разгневалась. Тогда Лена передала кассету напрямую директору клуба. Тот прослушал пару песен у себя в машине и тут же позвонил Карповой по мобильнику: «О’кей, пусть ваш Чиж приезжает!»
— У нас уже были какие-то деньги с концертов, — рассказывает Ольга Чигракова. — Березовец говорит: «Серегу надо одеть, он должен на сцене выглядеть». На вещевой ярмарке ему купили клетчатую рубашку, джинсы, ботинки на трэковой подошве. В Москву он поехал с этими обновками.
Для самого Чижа гораздо важнее было, что он берет в столицу новую гитару — корейский лицензионный «Fender Telecaster», купленный за 400 баксов у Владимира Шахрина из «ЧайФа». До этого, вплоть до «Поколения-94», ему приходилось играть на самопальном инстументе, который раздобыл где-то оборотистый Березовец.
* * *
Как и следовало ожидать, «Московский» оказался «мажорным» клубом ресторанного типа с дорогими входными билетами. За столиками вокруг сцены расслаблялся стабильный контингент из трех «б» — бизнесмены, бандиты и бляди. В «Московский» они приходили за чем угодно, но только не послушать музыку. Обстановка соответствовала лучшим традициям советского кабака: все дымили в три горла, ржали в полный голос, а официантки разносили заказы прямо во время игры.
Впрочем, ни тогда, ни позже Чижа не обламывало, что публика в «жующих» клубах, в отличие от концертных залов, «не его»: «Энергетика та же самая. Другое дело, что тут уже мы больше для себя играем. А с другой стороны — кайф поднять их, богатых. Соревнование такое. Чтоб не жрали».
Но среди этой маргинальной публики, весьма далекой от любви к ритм-энд-блюзу, оказался человек, встреча с которым помогла молодой группе одним махом преодолеть сразу несколько ступеней на пути к признанию. Звали этого человека Дмитрий Дибров. Он был президентом молодой телекомпании «Свежий ветер», а Лена Карпова трудилась у него администратором.
Стоит напомнить, что Дибров практически ровесник Чижа, он родился в 1959 году в Ростове-на-Дону. В их биографиях много схожего: битлы, хайр, музыкальная школа (класс фортепиано) и даже аккордеон, играть на котором Дмитрия научил отец, декан филфака Ростовского университета. (Еще отец пытался избавить сына от южного «гэ», а сын пытался убедить отца, что Deep Purple — это тоже музыка.) В Москве, куда Дибров приехал учиться на журфаке МГУ, он освоил банджо и даже играл некоторое время в фолк-группе «Кукуруза».
Лена Карпова вспоминает, что ей удалось довольно быстро «подсадить» своего шефа на Чижа. Правда, не без помощи БГ.
— Про Чижа, — рассказывает Дибров, — я действительно впервые услышал от Бори Гребенщикова, когда он пришел ко мне на прямой эфир еще на НТВ. Тогда я задал вопрос: «Боря, а вот кто, по-твоему, сейчас несет знамя рок-движения?» И тот, не задумываясь, назвал только одну фамилию: «Вот есть такой Чиж». — «Ну это как кто?» — «Это как Майк. Только Майк, может быть, знал побольше. А у Чижа более широкая, волжская душа, — сказал Боря. — Чиж — это единственный человек, чьи песни я напеваю перед сном». — «Не слишком ли, — спросил я, — для какого-то Чижа?» — «Я знаю, что говорю». А надо сказать, всё, что Борис говорит, я немедленно принимаю на веру. Тысячу раз убеждался: сначала сделай, как говорит Борис, потом поймешь почему...
В 1994 году Диброва пригласили в телекомпанию «Свежий ветер», чтобы выпускать 6-часовую программу «Доброе утро». Сама редакция находилась в Москве, а программа транслировалась на
