«Вот чего я не признаю: не признаю, что надо писать захлебываясь об РКП, как это делают очень многие, особенно коммунисты, придавая нашей революции тон неприятного бахвальства и самохвальства…». А в 1924 году он же писал: «Беру газеты и книги, и первое, что в них поражает, – ложь всюду: в труде, в общественной жизни…». К этому времени оба были популярны. Но в отличие от Есенина, сердце которого отвергало кровавый террор, Пильняк его принимал и оправдывал. «Вот вам кровь не нравится, – говорил он писателю Б. Зайцеву. – Насилие. А на крови и насилии вся жизнь, вся история. Нельзя без этого. Возьмите Петра Великого. Они правы». Критики отмечают особую близость творчества Есенина и Пильняка. В ненапечатанной статье о современной литературе Есенин сравнивает Пильняка с Гоголем. Хвалил Есенин роман «Голодный год», читал в рукописи скандальную «Повесть о непогашенной луне» о гибели Фрунзе. Дружба Пильняка и Есенина носила иногда характер соперничества. В литературе и в жизни. Пильняк опрометчиво познакомил Есенина с Софьей Толстой в марте 1925 г., с которой у него самого начинался бурный роман. Софья Андреевна не смогла устоять перед обаянием Есенина, и в сентябре стала женой поэта. Пильняк был явно уязвлен. Но приятельским отношениям это не помешало, тем более, что Борис Пильняк был женат на актрисе Малого театра Ольге Щербиновской. Несмотря на слухи о разладе в семье, разводиться не собирался. Сергей Есенин бывал в гостях у Пильняка. В 1923 году Борис Андреевич Пильняк жил в Леонтьевском переулке, в доме № 21/3, чуть позже, на Поварской, в доме № 26, где у Есенина произошла стычка с Борисом Пастернаком. Смерть Сергея Есенина потрясла Пильняка. Одним из первых он откликнулся на нее некрологом, в романе «Волга впадает в Каспийское море» он увековечил образ ушедшего поэта. Пильняк пережил Есенина на 13 лет. Впереди у него еще была поездка в Японию с женой в 1926 году, несколько романов, развод, новый брак, рождение сына. Но настал черед и Пильняку, легко ездившему по всему свету, жившему вкусно, с удовольствием, успешному, своим своеволием, резкостью попасть в немилость к властям, в ссылку, под пулю в 1938 году…
Леонтьевский переулок, дом 21/3
Поварская, дом 26
Еще раз о квартирном вопросе…
Жил-был Вася Козлов. Учился на рабфаке, писал стихи, мечтал показать их самому Сергею Есенину. И однажды случилось чудо! На пороге его квартиры появился сам великий поэт Есенин! Надо сказать, что Вася жил в Столешниковом переулке, в доме № 5 (это тогда, летом 1925 года, дом был № 5 – сейчас он № 9). Дом этот знаменит тем, что жил там, в одно время с Васей Козловым, известный москвовед и бытописатель Владимир Гиляровский. Еще там жил Иван Грузинов – приятель Есенина. Пришел к Васе Есенин потому, что был этот Вася Козлов членом домоуправления. А в доме том имелась свободная квартира из двух комнат под самой крышей, без окон. И намеревался Сергей Есенин занять эту квартиру вместе с сестрами, Катей и Шурой. Когда Вася рассказал своему соседу Гиляровскому о намерении Есенина, тот воскликнул: «Вася, дай Бог, чтобы Сережа пожил в нашем доме, это же память на века!» Было у Васи с Есениным несколько встреч. Один раз даже побывал счастливый парень в ресторане с поэтом и его другом Сахаровым. И даже Софья Толстая познакомилась с Васей, вспоминала после, что бывал у них дома «некто Козлов, смазливый, развязный малый, писал ужасные стихи». Вася хвалился же рабфаковцам запиской Есенина: «Товарищ Козлов, был у тебя, дома не оказалось, звони мне по телефону 4-01-53. Есенин». Мечта Васи осуществилась, а вот мечта Есенина о собственном жилье – нет. Не сложилось.
Столешников переулок, дом 9
Воздвиженка. Мемориальная доска из красного гранита на доме № 4 сообщает прохожим: «В этом доме находилась Приемная М.И. Калинина. 1919–1946 г. г.» В 1918 году высокое угловое здание, построенное в 1901 для Российского страхового общества, с меблированными комнатами «Петергоф» и шикарным рестораном, превратилось в 4-й Дом Советов с приемной Председателя ВЦИК и квартирами партийных советских работников. Здесь часто бывал В.И. Ленин: навещал ветеранов рабочего движения; в помещении приемной выступал с речью на совещании председателей губернских и уездных исполкомов. Начало же революционной биографии этого дома положила одна из квартир, снятая здесь осенью 1905 года Максимом Горьким. В ней велись занятия боевых дружин, хранилось оружие. Однажды порог приемной Михаила Ивановича Калинина, с надеждой на понимание, переступил знаменитый и бездомный поэт Сергей Есенин. Датируется это событие современным есениноведением по-разному: от лета 1923 до августа 1924 года, однако суть события неизменна: надежды Есенина на получение квартиры в очередной раз не оправдались. В столице с жильем были проблемы. В начале 20-х годов квартиры, пригодные для жилья, были заняты. Остальные – без окон и дверей, полные нечистот, с полами, на которых разводились костры… Из воспоминаний поэта Владислава Ходасевича, обратившегося к Председателю Моссовета Л. Каменеву за помощью в решении «квартирного вопроса», узнаем, что существовали еще «припрятанные» квартиры, которыми чиновники жилищных отделов «торговали». О жилье для Есенина безуспешно хлопотали Аня Назарова, Анна Берзинь, Илларион Вардин, Михаил Грандов и, как становится известно из воспоминаний сестры Есенина Катерины, опубликованных ее дочерью Натальей Васильевной Наседкиной – сам поэт Сергей Есенин: «Летом 1924 года Сергею довелось быть на приеме у Михаила Ивановича Калинина. Михаил Иванович пригласил Сергея в гости к себе в Тверь, на родину. Сергей был очарован приглашением наркома. Он совсем перестал пить и готовился к поездке, как к таинству». В деревню Верхняя Троица Тверской Губернии поэт отправился с американским журналистом Альбертом Рисом Вильямсом, участником взятия Зимнего дворца. К дому Калинина подъехали на тройке, чем сразу вызвали неприятие хозяина, который, лежа на земле, работал гаечным ключом: чинил веялку. Всем своим видом всесоюзный староста показывал, что «такое тщеславие было <…>ему не по вкусу», как показалось американскому гостю. Сходили за грибами, пообщались с крестьянами, пообедали, переночевали на сеновале и отправились обратно. На прощанье Калинин посоветовал поэту вернуться в родную деревню! В этом совете, разумеется, был свой резон, но приведу несколько обидных для известного поэта Есенина примеров. Среди его окружения были случаи беспроблемного получения жилья и менее популярными людьми. Джек Алтаузен, уроженец Ленских приисков, юноша 1907 года рождения, по комсомольской путевке прибывший в Москву в 1923 году, к 1925 году уже имел свое жилье.
