Некоторые современники и последующие историки павловского времени склонны считать эти события, предварявшие первый заговор против царя, «малым переворотом» при дворе. В эти дни С. П. Румянцев записал для себя:
«1797… Любовь императора к г-же Нелидовой прекращается. — Неприятное положение императрицы. — Коронация в Москве доставляет императору случай воспользоваться красавицами, спешившими ему понравиться. — Он останавливается на дочери Лопухина. — Отец едет с нею в Петербург. Его производство в генерал-прокуроры.. — Его старинный связи с Безбородкой восстанавливают кредит последнего».
При дворе произошла смена фаворитов, а позиции императрицы сильно ослабели.
С новой любовницей императора к трону вновь приблизилась семья Лопухиных, состоявших с Романовыми в отдаленном родстве (Евдокия Федоровна Лопухина была первой женой царя Петра I — Л. С.). Среди Лопухиных, как и в любом семействе, были не только достойные люди, наделенные политическим талантом, но и интриганы, проходимцы и особы, мягко выражаясь, странного поведения. Так, известный поэт и крупный государственный чиновник Г. Р. Державин вынужден был после свержения Павла собирать в Калуге сведения о его ставленнике — губернаторе Лопухине, свояке императорской фаворитки. Державин с ужасом и изумлением констатировал, что губернатор за короткое время успел совершить 34 уголовных преступления,
«не говоря о беспутных, изъявляющих развращенные нравы, буйство и неблагоприятные поступки <…> как то: что напивался пьян и выбивал по улицам окны, ездил в губернское правление на раздьяконе верхом, приводил в публичное дворянское собрание в торжественный день зазорного поведения девку, и тому подобное, каковых распутных дел открылось двенадцать да беспорядков в течение дел до ста».
Но и новые друзья не смогли надолго упрочить свое положение при взбалмошном императоре. В начале 1799 года попал в опалу канцлер Безбородко. От ссылки и унижения его спасла только внезапная смерть. На его похоронах Павел стоял с совершенно равнодушным лицом, и когда кто-то из сановников выразил сожаление о кончине такого опытного государственного деятеля, император раздраженно бросил: «У меня все безбородки». Возвысившийся после Безбородко Федор Растопчин через полтора года сам попал в опалу. До него уже также был смещен генерал-прокурор П. В. Лопухин, отец фаворитки государя. Высших сановников империи: генерал-прокуроров, канцлеров, вице-канцлеров, дипломатов и казначеев — царь менял, как перчатки. Его не останавливали ни личные заслуги этих людей перед ним и государством, ни их опыт, ни родственные связи, ни преданность и дружеские отношения с членами семьи Романовых.
К 1800 году Павел, сам того не понимая, остался практически в одиночестве. Его судьба была уже предопределена. В игру против него вступили серьезные политические силы.
В борьбе против Павла остальные члены императорской семьи не были едины. Свояк императора, принц Евгений Вюртембергский писал:
«Где следовало искать трибунал, который законным образом подтвердил бы, что как правитель Павел глуп? <…> Возмущение и борьба партий шли рука об руку, и последнее исключало законное решение».
Одна партия составилась вокруг императрицы Марии Федоровны. В ней главную роль играл возвращенный из почетной московской ссылки и вновь назначенный вицеканцлером А. Б. Куракин. Окружение императрицы обсуждало возможность повторения переворота, совершенного Екатериной II против Петра III, или регентства Марии Федоровны под предлогом психической болезни Павла I. Цесаревича Александра Павловича мать и ее сподвижники считали слишком молодым, слабым и наивным, поэтому его очередь занимать престол должна была наступить позже. Один из современников писал о Марии Федоровне: «Прежде ее кумиром было общественное мнение, теперь это деспотизм и желание царствовать».
Но большая часть элиты, в том числе еще оставшиеся в живых влиятельные, опирающиеся на прочные семейные связи деятели эпохи царствования Екатерины II, так называемые «екатерининские старики», обратили свой взор на молодого цесаревича Александра. Ему уже за двадцать, он хорошо воспитан и образован, женат. Его любила бабушка Екатерина и мечтала именно ему передать престол. Александр Павлович вполне годился для того, чтобы занять трон своего отца. Его единственный, но существенный недостаток — неприятие насилия. Судя по косвенным свидетельствам, Александр надеялся, что Павла удастся уговорить добровольно отречься от престола и удалиться в провинцию или за границу. Наследник не собирался ни свергать императора силой, ни тем более убивать его. Поэтому это должны были сделать за него другие.
Александра подталкивали к решительным действиям складывающиеся обстоятельства. С одной стороны, власть Павла заметно укрепилась после блестящих побед А. В. Суворова в Италии. «Император-рыцарь» завоевал авторитет в Европе, трепещущей перед угрозой наполеоновских завоеваний, его стала больше уважать армия. Но, с другой стороны, царскую семью и двор продолжает лихорадить, никто не чувствует себя спокойно, не может считать свое положение прочным. Жена наследника, милая и образованная великая княгиня Елизавета Алексеевна, оказалась в опале и под подозрением. Ее винят в тайных сношениях с врагами империи за границей, и свекор не хочет ее видеть. Отстранена от всех важных государственных дел и секретов и царица Мария Федоровна. Общность положения сближают свекровь и невестку, обе начинают всячески внушать Александру мысли о необходимости отстранить Павла и занять престол. Но некоторое время наследник проявляет нерешительность, ему просто не на кого опереться. Чарторыйский выслан, отправлены за границу Кочубей и Новосильцев, канцлер Безбородко умер, и у Александра почти не осталось верных друзей. Но свято место пусто не бывает, вскоре возле наследника появились люди, готовые рисковать ради того, чтобы привести его к трону.
В 1800 году сформировался новый круг заговорщиков, делавших ставку на передачу государственной власти Александру.
В него на первых порах входили племянник воспитателя Павла, Никиты Панина — Н. П. Панин; родная сестра последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова — Ольга Александровна Жеребцова; ее любовник, английский дипломат лорд Витворт. К ним вскоре присоединились адмирал И. де Рибас, братья Зубовы, Муравьев, Уваров, Депрерадович, Волконский, Талызин, Вяземский, Татаринов, Мансуров, Кутузов, Яшвиль, Бенингсен и другие видные военные и гражданские сановники.
