Александр «Пузо» Попов
Я брал с собой в Москву на гастроли пятьдесят или сто долларов, тогда это были вполне себе деньги. Из всей группы деньги при себе имели только я и Серега, поскольку мы, помимо «Ленинграда», еще и работали. Он на радио «Модерн» неплохо зарабатывал. Привезенные деньги мы пропивали, то, что получали за концерт, пропивали тоже и возвращались в Питер уже абсолютно пустые. То есть концерты были скорее в минус. Вот такая была материальная составляющая.
Митя Борисов
Надо отдать должное Шнурову, они нас все-таки выбрали. Не то чтобы за ними все бегали, но могли бы с кем-то еще в принципе поговорить. Им как раз понравилось, что мы такие же ублюдки, как и они. Ну и потом Ленька сказал, что с нами можно работать. А мы тогда работали вообще без бизнес-планов, без всего. Идея заработать у нас с Ицковичем была, но примерно такая же, как на «АукцЫоне», то есть очень странная. Ну так, на уровне «клево было б заработать». Вообще, надо признаться, что у группы по имени «Ы» было немного шансов раскрутиться до главной продюсерской конторы.
Алексей «Микшер» Калинин
Во-первых, это не было серьезно. О чем говорить, если за день до концерта тебе звонят и предлагают сыграть на каком-нибудь другом инструменте? Не было никакого репетиционного пафоса, разговоров о музыке и прочей белиберды. Всем все было по барабану, но в каких-то приятных пределах. Во-вторых, в группе было очень много людей. А тогда не было больших коллективов. «АукцЫон» считался группой из ряда вон за счет своей численности. И на репетициях было абсолютно понятно, зачем столько народу. Потом не было никакого разрыва задницы на тему опоздания на репетиции, неприхода и так далее. Концерты были достаточно удачные, всем было все равно, но было весело. И можно было прямо на ходу что-то придумывать интересное и играть. Мне очень импонировало такое отношение к музыке. Люди не занимались отдрачиванием инструментальных партий, а просто делали то, что получалось в данный момент. Этого ни у кого здесь не было. Все учились играть, у всех были какие-то претензии. Группы собирали для того, чтобы научиться играть какую-то крутую музыку. А собственно поиграть музыку, поджемить собирались только джазмены. Еще такое отношение к музыке было у цыган. А в «Ленинграде» не учились играть, а просто исполняли то, что есть, то, что получается, никто не планировал осваивать какие-то новые музыкальные ходы. Если было плохое настроение, значит, можно было сыграть плохой концерт. Это очень большая разница, ее мало кто понимает. Таких распиздяйских групп в городе практически не было. Разве что «Внезапный сыч». Такой музыки здесь никто не играл из нормальных людей. Некоторые мои знакомые, прослышав, что я стал играть в группе «Ленинград», говорили фу. Никто не замечал, что это такой эстетский выверт, все думали, что это чистый гоп-стоп и блатата.
Денис Рубин
Изначально это был шуточный проект для своих. Альбом «Пуля» записывался не вполне серьезно. Никого не волновало качество, всем нравился такой псевдоблатняк, до которого никто здесь раньше не додумывался. Ну и от мата все были в восторге.
Игорь Вдовин
Песня «Леля», скорее всего, появилась как шутка. И так же шуточно был собран состав из далеко не виртуозных музыкантов. Ребятки играли откровенно плохо. Но нас от такого, наоборот, перло. Это было настолько в пику всему, что происходит вокруг, что мне даже понравилось. И стали появляться песни очень быстро. И неожиданно получилось так, что на наши концерты — в «Грибоедов», «Арт-клинику», в основном эти два клуба, ну «Фиш-фабрик» еще — стали приходить люди, которых я вообще никак не ожидал увидеть, какие-то мои товарищи, завзятые модники. Хотя очень многие воротили нос. Помню, в «Грибоедове» я познакомился с девушкой. Она спрашивает: это вы тогда в тельняшке пели? А я тогда выступал в тельняшке, чтобы подчеркнуть блатную тему (тогда в сторону Готье никто не думал, наоборот, все это казалось признаком совсем уже глухого Купчино). Я говорю: ну да. Она: ну все понятно. И свалила.
Всеволод «Севыч» Андреев
Серый мне все тряс альбомом «Пуля», звал на концерты. На третий концерт я пошел. На сцене было огромное количество людей, Вдовин был в тельняшке, я еще подумал, что это полнейший пиздок иванович.
Алексей «Микшер» Калинин
Группа производила странное впечатление, потому что в ней не было четко определенного лидера. Для людей со стороны им был Вдовин. И все равно отношения внутри были очень легкими.
Сергей Шнуров
Дудки как-то сами набрались. Появился Дракула, у него был друг Ромеро. Все произошло само собой. Вот и барабанщик появился ниоткуда. Потом появился Соколов — трубач, игравший три ноты, и то с трудом. Когда стали комплектовать духовую секцию, оказалось, что явно чего-то не хватает — нужно хотя бы три инструмента. Причем дудки странные — туба, альт-саксофон и труба. Последние два играют в одном регистре.
В первых опусах было так — куплет, припев, потом некая мелодическая линия. Сыграть ее на аккордеоне было нереально, потому что его не слышно в клубе. А дудки пробивают зал даже без микрофонов. С микрофонами вообще была проблема. Например, в клубе «Молоко» было на весь клуб два микрофона, и оба были перемотаны изолентой.
Александр «Сашко» Привалов
Я познакомился с тубистом Дракулой в училище. Служил в армии, а трубач, который был командиром отделения, он играл в группе. Чего-то я думаю, блин, я тоже хочу вписаться в какую-нибудь группу, и я говорю: давай, вписывай меня в свою группу. Он отвечает: нам второй трубач не нужен, нам нужен клавишник. Я покупаю себе клавиши. Нас было человек пять на сцене и человек пять в зале — всегда.
И как-то мне говорит знакомая: пошли в «Молоко», там сегодня будет «Ленинград». Ну, думаю, пошли сходим, деньги есть, стипендию получил. Приходим. Народу немерено, просто толпы. Смотрю, выходят на сцену музыканты: Вдовин, который у нас в училище на гитаре учился, Ромеро с училища, Антоненыч, Джон, ударник, Олег Соколов, трубач, все оттуда. А играют фигню какую-то, но бодренько. Я Дракуле говорю: давай, слушай, вписывай меня в группу, а то я что-то на этих клавишах совсем погибаю, на концерты не ходит никто. Он говорит: ну, вот мы планируем расширяться, я тебе позвоню. Звонит уже весной: слушай, мы сейчас пишем для диско-сборника песню, нам нужен клавишник, ты будешь? Я говорю: конечно, буду. А сам на клавишах вообще никак. Ну, с другой стороны, думаю, если очень быстро играть, то, может, и прокатит. Потом опять звонит Дракула, говорит: мы боремся с героинщиками в группе, берем новую трубу и новый тромбон, и, типа, приходи на репетицию в «Грибыч». Пришел, ну и сразу песню «Танцы танцевать» давай учить. Это было воскресенье, а в следующую пятницу уже концерт на Петропавловке. Ну и понеслось.
