Наконец, в апреле мне позвонил Алан Горовиц. «Они будут здесь в любую минуту. как только их самолет совершит посадку, сразу поезжайте прямо в Парк Лейн Отель.»
К тому времени я уже понимала, что никогда не знаешь, чего можно ожидать от Джона и Йоко, но когда я приехала в отель, я обнаружила, что сюрпризом были ОНИ сами. Каждый как будто похудел на пятнадцать фунтов (7,5 кг. — перев.). Оба были в шикарной, отлично сшитой одежде и выглядели здоровыми и ухоженными. Как обычно, они непрерывно курили, а Джон жадно заглатывал «Доктор Пеппер». Как он сказал мне, он не отрывал глаз от телевизионного экрана, лишь изредка поглядывая на Йоко. Он возбужденно рассказывал, что приехал в Нью — Йорк, чтобы записать аранжировки к «Imagine». Уже было заказано время работы на Рекорд Плант, единственной студии в Нью — Йорке, оборудованной сложной квадрофонической аппаратурой. Квадрофонический — или четырехдорожечный — звук был редкостью в то время. Джон рассказал мне, что они нашли Торри Энто, который напишет струнные аранжировки, и что Кинг Кертис будет играть на саксофоне в ряде вещей альбома. Его разрывало от нетерпения отправиться на следующий день в студию.
Йоко молчала, а когда Джон смотрел на нее в ожидании поддержки, ее лицо оставалось невозмутимым, и она лишь тускло улыбалась. Когда Джон закончил, Йоко сказала, чтобы я распаковала их чемоданы. Она хотела, чтобы их одежда была развешена в шкафу. Она также сказала мне, чтобы я собрала их разбросанную по комнате одежду. Я посмотрела вокруг. Походило на то, что они сбрасывали с себя одежду, где попало. Закончив, я сказала, что возвращаюсь в офис и буду в их распоряжении в любое время, когда понадоблюсь.
На следующий день Джон и Йоко отправились в Рекорд Плант на первую запись, на которой Джон просто продублировал некоторые гитарные партии, а Йоко — вокальные.
Рой Сикала, управляющий Рекорд Плант, который должен был вести звукорежиссуру «Imagine», попросил Йоко пройти в маленькую кабинку барабанщика для записи ее вокальных сопровождений. Джон остался в контрольной кабине с Роем и Джеком Дугласом, ассистентом Роя. За спиной Роя стоял Деннис Феррант, беззаботный двадцатилетний паренек, работавший на Рекорд Плант подсобным. Феррант заглянул в кабину барабанщика и увидел искаженное злобой лицо Йоко; ее наушники не держались на голове и спадали на шею. Она гневно встряхнула их и снова надела на голову. Как только она начинала, они опять соскальзывали вниз. Деннис почувствовал ее гнев. Он вошел в кабину и вежливо спросил: «Йоко, тебе помочь?»
Она посмотрела на него: «Наушники сломаны». Деннис понял, что у нее не было опыта работы в студии. Первое, что делает музыкант, перед тем как записываться, это устанавливает металлическую скобу между двумя головными телефонами так, чтобы они плотно сидели на голове. Он взял у нее наушники и подладил скобу. Затем он надел их себе на голову и проверил каждый телефон, чтобы убедиться, что он работает. «Теперь все нормально», — сказал он, возвращая ей наушники. Она взяла их и надела на голову. Они сидели отлично.
«Теперь все хорошо?» — спросил он. Йоко уставилась на него. Она все еще злилась и молчала. «Все хорошо?» — повторил он. Йоко по — прежнему молчала. «Если будут проблемы, пожалуйста, позови меня, и я все сделаю…» Деннис повернулся, чтобы вернуться на пульт.
Вдруг Йоко излила на него всю свою злость. Она так быстро говорила, что он ничего не понял, кроме двух последних слов: «Ебись ты!»
Деннис обернулся. «Сама ебись», — автоматически ответил он. После минутной паузы он вдруг осознал, что наделал: он только что сказал Йоко Оно, жене Джона Леннона, ебать саму себя. Деннис нервно вышел из ее кабины, уверенный, что его тут же уволят и его карьера в звукозаписывающей индустрии закончится, еще не успев начаться. Рой, Джек и Джон удивленно смотрели на него. С заплетающимися ногами, он медленно шел к ним.
«Ты знаешь, что ты наделал?» — сказал Рой, как только Деннис вошел в контрольную кабину.
«Я виноват, — робко ответил Деннис, — но я хотел помочь.»
Готовый разразиться слезами, он посмотрел на Джона. «Я не знаю, что на меня нашло, — сказал он ему. — Прости меня, пожалуйста. Я хотел помочь ей. Я не хотел ее обидеть.»
«Ты знаешь, что это значит?» — спросил Рой.
«Дайте мне один шанс, — попросил Деннис. — Всего один!»
Неожиданно Джон вскочил и подошел к Деннису. На мгновение тот испугался, что Джон сейчас ударит его. Однако Джон протянул руку. «Деннис, — сказал он, — ты мне нравишься. Я хочу, чтобы ты работал с нами.»
Деннис с благодарностью потряс руку Джона. Джон повернулся к Рою и Джеку. «Он мне по душе! Он — молодец! — сказал он. — Мне нравятся ребята с заскоками.» Все засмеялись. затем он снова повернулся к Деннису: «Больше так не делай». Слова Джона означали: «На первый раз прощается, второй раз — запрещается.»
Деннис был на всех записях «Imagine», работая рука об руку с Джоном. Со временем Джон стал доверять ему, потому что он всегда высказывал Джону свое искреннее мнение. К чести Джона, он ценил тех, на кого мог рассчитывать в том, что они скажут ему правду, вместо того чтобы поддакивать ему, потому что он — Джон Леннон.
Другой яркой фигурой, время от времени присутствовавшей на записях был Фил Спектор. Как и Джон, я считала, что Спектор — величайший продюсер в истории рок — н-ролла. С 1958 года он создал целый ряд легендарных хитов: «Be My Baby, «Walking In The Rain», «You've Lost That Loving Feeling», «Da Doo Ron Ron» и многие другие для большого числа разных артистов. Как никто другой, Спектор знал, что рок — н-ролл — это бунт и романтика, и чтобы внедрить это в сознание, он использовал целую армию музыкантов, а также свою технологическую проницательность для развития знаменитой «стены звука» Спектора, в которой мощная ритм — секция, вокальный хор, духовые, струнные, эхо и электронные эффекты выливались в пышное, пульсирующее оркестровое звучание.
Вместе с Джоном Спектор был сопродюсером основных дорожек «Imagine» на сессиях в Титтенхерсте. Он был знаком с БИТЛЗ с 1963 года, и был в свое время приглашен Алленом Клайном смонтировать их злосчастный альбом «Let It Be» в 1970 году. Затем он был продюсером сингла Джона «Instant Karma!» и работал с Джоном над его первым сольным («примальным») альбомом. Он также был сопродюсером альбома Джорджа Харрисона «All Things Must Pass» и продюсером альбома «Концерт для Бангладеш».
Невысокого роста, жилистый, нервный мужчина, Спектор заслужил среди музыкантов репутацию экстравагантного человека, и таким его и изображали в музыкальных журналах. По — моему, он был первым, кого я встречала, кто ходил в сопровождении телохранителя. Тем не менее, во время нью — йоркских записей он держался в стороне. Он, возможно, и был КАКОЙ — ТО легендой, но НАСТОЯЩЕЙ легендой был Джон.
