Отношение китайцев к смерти сложно и неоднозначно.
У многих мыслителей Китая прошлых веков можно найти парадоксальный на первый взгляд тезис о том, что «смерть есть путь (дао) жизни». Следуя своей логике, они совершенно непротиворечиво включали категорию смерти в понятие жизни, рассуждая о кончине как о естественном продолжении жизни, как о деле вполне земном, житейском, как одной из мирских забот. Данный постулат, сообразуясь с представлением о человеке как о части космоса, гармонизировал бытие с небытием и способствовал примирению состояния души с объективной реальностью.
В древнем трактате «Цзочжуань » есть такая фраза: «Организацию похорон, равно как и отправление дел житейских, надлежит производить в соответствии с правилами (ритуалом) ли ». Эти правила, как известно, обобщил и переформулировал еще Конфуций, ревностно чтивший ритуалы: траур по умершей матери он носил ровно три года. Его идеи развивали ученики и последователи. Так, Сюаньцзы, один из наиболее ярких продолжателей дела Конфуция, был убежден, что к мертвым следует относиться так же, как к живым. Когда же воззрения этого философского клуба приобрели при династии Хань (206 год до –н.э. – 220 год н.э.) силу и размах государственной идеологии, подданным Поднебесной было дано указание не только жить, но и умирать по строгим конфуцианским канонам. И с этого времени регламентироваться в Китае стало буквально все, что было связано с погребальным обрядом, и в первую очередь – обустройство «темного кабинета» иньчжай ( под этим эвемизмом подразумевалось загробное жилище покойника – в отличие от «светлого кабинета» Янчжай – его пожизненного дома). Гробницы готовились еще при жизни их будущих хозяев. Размер могильника определялся в соответствии с социальным статусом хозяина. Форма надгробного холма также имела большое значение. Например, в периоды Хань и Тан (618-907 годы н.э.) самой престижной считалась квадратная насыпь. Могилы сунских императоров (960-1279 годы н.э.) можно отличить по трехъярусному холму, в то время как двухъярусная конструкция указывает на принадлежность могильника императрице.
Цыси, как и большинство китайских правителей до нее, начиная с древнейших времен, уделяла большое внимание сооружению своей гробницы в Восточных горах, расположенных в 70 км Пекина, в тихом месте, окруженном девственным сосновым лесом. Рядом находились могилы ее покойного мужа императора Сяньфэна и сорегенши Цыань, когда-то делившей с ней власть.
Начав строительство гробницы за 20 лет до своей смерти Цыси довольно часто посещала это место, давала различные указания по поводу строительства своей гробницы, контролировала процесс сооружения мавзолея, выделяла средства не считаясь с расходами (все строительство обошлось императорскому двору в 2,3 миллиона лянов серебра, то есть это было значительно дороже любой гробницы девяти предшествующих маньчжурских правителей Китая и из 35 жен). В 1897 г., когда гробница была почти отстроена, она повелела ее переделать, так как, по мнению императрицы, столбы из тикового дерева оказались недостаточно массивными и внушительными.
Могильный курган Цыси по форме напоминал курганы императоров-предков, однако он был значительно крупнее по размеру и богаче по отделке.
Предметом особой заботы вдовствующей императрицы был гроб, который состоял из двух частей: самого гроба и его футляра. Внутреннюю часть гроба сделали из сухих толстых кедровых брусков, пропитанных ароматической жидкостью; его окрасили бледно-желтым лаком и задрапировали ярко-желтым атласом, расшитым изображениями дракона и феникса. На дне гроба разместили нефритовые камни различных цветов, бронзовые сосуды, золотую и серебряную утварь, дорогой фарфор, семнадцать связок бус из редких пород жемчуга в виде четок.
Пустые места под сокровищами для предохранения тела императрицы от гниения (напомним, что Цыси была захоронена почти через год после смерти 9 ноября 1909 года) и сохранения приятного запаха заполнили древесным углем, благовонными предметами: камфарой, мускусом, сандаловым деревом.
Чтобы покойнице было удобнее и «мягче» лежать, в гроб постелили три матраца: один – из бархата – подбитый атласом; второй – из желтого атласа – расшитый драконами и облаками; третий – из шелковичных коконов – расшитый девятью драконами.
Согласно распространенным суевериям, душа человека обитает в его одежде. Этим можно объяснить древний обычай предавать платье и головной убор усопшего земле рядом с его погребением.
Тело усопшей Цыси опустили в гроб, у ее изголовья положили нефритовый цветок лотоса, а у ног – нефритовые листья лотоса [13]. Возле ее рук поставили 18 маленьких изображений будд, сделанных из жемчугов. Над ее бровями растянули четки из жемчугов, а все ее тело девять раз обвили длинной лентой с крупными жемчугами. Вокруг нее расставили 108 золотых и нефритовых будд, а у ног – нефритовые дыни, персики, яблоки, груши, абрикосы, финики и нефритовый кубок, из которого спускались драгоценные листья и цветы. По обеим сторонам тела покойной уложили ценное дерево с коралловыми листьями.
Покойную императрицу одели в желтый атласный халат, отделанный жемчугом и украшенный драконами и буддийскими символами долголетия. Ее жакет и туфли также были отделаны жемчугом, ее корона была сделана из тонких золотых нитей. На ее руку надели браслет из сверкающих бриллиантов в виде большой хризантемы и шести маленьких цветов сливы, а в руке Цыси держала изумрудный жезл в три дюйма, отгоняющий злых духов.
Между телом покойной и стенками гроба положили разноцветный шелк. Сверху положили несколько шелковых одеял, на которых золотыми нитками были вышиты буддийские изречения. Рядом с покойной императрицей положили также «семь удивительных предметов», которые являлись самими ценными из всех сокровищ, хранившихся в громах императорских предков: две длинные связки янтарных бус; одно ожерелье из 180 больших жемчужин и из такого же количества разноцветных драгоценных камней; «наколки феникса» из 128 жемчужин; два ослепительно-белых нефритовых браслета в форме драконов; жемчужные бусы из 18 особой формы жемчужин необыкновенного цвета; выполненные из жемчуга изображения солнца и луны.
Внешнюю часть гроба покрыли лаком и украсили гравюрами с изображением знака долголетия и пионов. Понятное дело, что обитый тремя слоями золотых пластин футляр гроба, наполненный разнообразными драгоценностями, имел довольно внушительные размеры; свыше 16 метров в длину, более 1,5 метра в ширину и около 2 метров в высоту. Его разукрасили гравюрами и задрапировали атласом с изображением золотых драконов.
