и создают его они сами. Богатые уважаемые мастера Нового времени в неоплатном долгу перед Джорджо Вазари.
➳ Личное мнение. Человека, который приступает к изучению истории искусств и хочет, чтобы ему разъяснили все просто и доступно, может отпугнуть снобизм, с которым говорят о качестве живописи. Меж тем это понятие можно объяснить на примере любой другой человеческой деятельности. Когда человек первый раз пробует коньяк, например, тайком в в пятнадцать лет, ему может показаться, что это гадость, изобретенная на погибель человечества. И вот ему сорок, у него давление, он испробовал примерно двести коньяков, обсуждая свои ощущения со специалистами и производителями – его впечатления от того же напитка будут другими.
И пусть он попробует передать их себе пятилетнему на словах.
К современным курсам «пишем картину за три часа» некоторые профи относятся высокомерно. Мол, все подряд становятся художниками. Но посетители этих курсов наоборот видят, что мало научиться работать маслом. Изучение приемов – вопрос времени и затрат. Если ты хочешь зарабатывать живописью, потребуются многолетние усилия по созданию своего стиля и немного удачи, которая, как выигрыш в лотерею, никому не обещана. В этой точке разумные люди проникаются уважением к живописцам.
И да, бывает такое, что образованному насмотренному человеку нравятся такие банальности, что можно только диву даться. Люди-то разные. ◆
И от любителей живописи, и от специалистов приходится слышать о желании встать на колени перед картинами кватроченто. Этот импульс понятен. Более того, он ближе к изначальной природе этой живописи, чем к современной музейной культуре. Алтарные образы мадонн были частью культа, и за пять-шесть веков могли привыкнуть к поклонению.
Мазаччо. Святой Петр исцеляет больного своей тенью, 1420-е годы. Капелла Бранкаччи, Флоренция
Недоступные, иные, высокомерные, царственные.
Они висели среди мрамора и позолоты, в охраняемом дворце, посвященном божеству, перед ними горели свечи, а люди рядом двигались медленно, с почтением. Некоторую часть этого отношения музейная культура унаследовала.
Но мы отметим и то, что с современной точки зрения рисунок некоторых мадонн плох, а младенцы иногда похожи на гусениц. Значит в XIV веке насыщенности цвета и следования «линии партии» было вполне достаточно.
Франческо Траини. Мадонна с младенцем и святой Анной, 1340–1345 годы. Университетский художественный музей, Принстон
Сильный образ. Именно в сочетании с матерью и ребенком бабушка Иисуса выглядит заступницей. Она огромна и бесстрастна. Страх и одновременно желание попасть под ее покровительство могут порождать в душе зрителя трепет. В Анне главное – сила, а в Марии – любовь. Поэтому у Анны отрешенное лицо, а у Марии – живая мимика.
Молодые живописцы XV века может и хотели бы учинить бунт против засидевшихся на хлебных местах донателл, но в те эпохи протест против существующего порядка вещей был делом опасным. Это в начале XX века он стал мейнстримом, а эпоха Возрождения предпочитала осторожную эволюцию.
Мазаччо, по мнению Вазари, наконец-то отменил следование византийской манере.
«В этой же живописной работе он обнаружил также поистине удивительное понимание сокращения при точке зрения снизу вверх, о чем можно судить и ныне по ногам названного апостола, ибо не кто иной, как Мазаччо, полностью преодолел эту трудность, сравнительно с той старой неуклюжей манерой, в которой, как я говорил несколько выше, все фигуры изображались на цыпочках и которой все придерживались вплоть до него и никто не исправлял, а лишь он один раньше всех остальных преобразовал ее в хорошую манеру наших дней» [27].
На деле в византийской манере, которую маньерист Вазари называет условной, создано множество шедевров. Когда в XIX веке изобретут символизм и Густав Климт будет использовать яркие цветовые гаммы с большим количеством золота – для знатоков традиции его новаторство будет выглядеть не таким радикальным.
Мы же обратим внимание и на то, что основатель искусствоведения легко осуждает мастерство целых эпох живописи, в данном случае истоки своего собственного искусства. Это неудивительно, ему надо поставить на пьедестал художников Флоренции. Чтобы они ярче выделялись, он кладет на искусство Византии густую тень. Интересно сопоставить его подход с современным музейным позитивом, когда каждая работа по-своему интересна, всякая эпоха ценна, любое действие гения продуманно, а сам он непогрешим.
«Золотая легенда» Якова Ворагинского
Современному читателю жития напомнят блокбастер: неубиваемые до поры до времени герои, замирающие в воздухе стрелы, львы на побегушках, говорящий верблюд с дельными советами. Святой Георгий лжет язычникам, чтобы погубить побольше идолов, а брошенная женихом Мария Магдалина «бесится с жиру». Богатые наследники так часто раздают имущество нищим, что не понятно, откуда к середине книги берутся нищие. Поклонник BDSM-практик оценит эпизод из истории святой Елизаветы: «Часто она просила служанку пороть ее у себя в спальне, в память того бичевания, которое Спаситель принял ради нее, и дабы усмирить плоть». А фрагмент жития святой Анастасии: «Префект зашел в дом, намереваясь найти девушек, но Господь лишил его разума, и он, думая, что имеет дело с тремя девицами, ласкал и целовал чаны, чайники, горшки и прочую утварь» рождает крамольное подозрение в том, что у Якова Ворагинского было чувство юмора.
Истории Богоматери и апостолов автор описывает сдержанно, цитируя богословов и обогащая текст цитатами из Евангелия. Дискотека с говорящими верблюдами начинается тогда, когда речь идет о святых рангом ниже.
Фра Беато Анджелико. Погребение святых Космы и Дамиана. Фрагмент пределлы алтаря Сан-Марко. Церковь Сан-Марко, Флоренция
Это один из фрагментов росписи пределлы, то есть нижней части алтаря, его живописного постамента. Выбор святых мог быть связан с тем, что братья-медики были покровителями семьи Медичи, правившей во Флоренции. Монах Фра Анджелико начал заниматься живописью, когда бал правила интернациональная готика, однако его зрелые работы исполнены с теми знаниями, которые дал художникам Ренессанс. Фигуры стоят ногами на земле, они не парят и не подражают артистам балета. Мы легко определяем, что перед нами люди разного возраста и темперамента. И могила, и каменные домики изображены с учетом перспективного сокращения. Фра Беато не относится к числу революционеров, однако на примере его добротной живописи видна произошедшая в искусстве революция.
Свиток, парящий между верблюдом и человеком в тюрбане, – аналог пузыря-баббла в комиксах. Человек в красной феске, который в одиночку тащит тело с отрубленной головой, вникает в текст. А стоящий прямо за ним наблюдатель вместо того, чтобы помочь, изучает тощий горб с пипочкой. Косма не хотел, чтобы его хоронили в одной могиле с братом, так как однажды Дамиан после долгих уговоров принял
