от Данте). Считается, что это была «дружеская дань симпатиям фра Бартоломео и его восторженным рассказам о флорентийском мученике» [28].
XVI век ценил в Рафаэле умение организовать композицию, XIX век – сладостность его мадонн. При этом большинство римлян не могли и мечтать о том, чтобы попасть в покои папы римского и осмотреть, например, «Диспуту». В XIX веке путешествовали редко, с охраной и, конечно, прежде всего это делали аристократы. Станцы Рафаэля были знамениты и при этом практически не известны. Поклонники могли ознакомиться с гравюрами или вольными копиями, иными словами арию Карузо им напевал Рабинович.
Александр Сергеевич Пушкин с благоговением упоминал Рафаэля в письмах, статьях, стихотворениях. Хотя в лучшем случае он мог лицезреть «Мадонну с безбородым Иосифом» в Эрмитаже, копию в магазине или гравюру. Гравюру не следует сближать с фотографией, это не фиксация подручными средствами, а пересказ. В XVI веке это вообще было «фантазией на тему», даже в XIX веке точность изображения зависела от мастерства резчика. Логичнее всего предположить, что Александр Сергеевич просто знал, что есть такой Рафаэль, который считается лучшим художником. Хочешь похвалить женщину, сравни ее с мадонной Рафаэля. Он не мог в полной мере оценить его живопись, он ее практически не знал.
Рафаэль Санти. Диспута. Деталь с Савонаролой, 1509–1510 годы. Апостольский дворец, Ватикан
Неизвестный художник. Мужчина 21 года, предположительно Кристофер Марлоу, 1585 год. Колледж Тела Христова, Кембридж
Развратник, разведчик, атеист и крупный поэт, он был убит ударом ножа в глаз. Как и в случае с Караваджо, удивительно не то, что он умер молодым, а то, что при такой нетерпимости к ограничениям он дожил до 29 лет.
Искусство – территория свободы?
Гуманитарные ценности создаются не греческими богами, а уязвимыми людьми. Искусство – территория свободы до тех пор, пока вера в это поддерживается активным большинством. Если бы эта идея была распространена в XVII веке, Караваджо с криком «Это перформанс!» закалывал бы каждого, кто заимствовал стилистику его живописи. Когда художники выставляют атеистические или оскорбляющие религию произведения в церковном притворе, церковь быстро вспоминает, что произведение искусства – акт коммуникации.
Арт-сообщество отстаивает возникшую в прошлом веке парадигму, в которой искусству можно все. Действительно, раньше, например, папа римский мог жечь портреты своих врагов и заказывать порно для приватного созерцания. Но это не искусству было можно все, не факт нанесения краски на штукатурку выводил за пределы законов. Это было можно папе римскому.
Круг Джорджоне. Читающая мадонна. Музей Эшмола, Оксфорд
Художник в эпоху Возрождения не то чтобы внезапно стал особенным. Просто богема эволюционировала раньше других. Проявлять характер, делать то, что интересно и приятно – здоровые желания личности. Некоторым художникам удавалось реализовать их еще в темные века Ренессанса.
Художники давно пытаются утвердить свое право на свободное высказывание, мы видим это, в частности, по факту существования такого жанра, как карикатура. Это желание абсолютно человеческое, хорошо было бы жить, пользуясь благами сотрудничества, но не ограничивая себя. Однако это не по карману даже королям, потому что свободы нет, есть только разные матрицы, каждая со своими правилами игры. Если вы выходите из одной, можете только войти в другую. Благо диапазон выбора в наши дни широкий.
Согласно Вазари, Джорджоне умер в 34 года, заразившись чумой от своей возлюбленной. Существует и поэтическая сплетня, что художник умер от горя после того, как эту возлюбленную соблазнил его друг.
Сегодня Джорджоне считается одним из величайших колористов венецианской школы. А Вазари хоть и пишет, что художник умер «к великому ущербу для мира, его утратившего», не забывает пояснить, что этому чужаку «довелось» увидеть произведения флорентийца Леонардо «в манере сфумато», и он, конечно, «в течение всей своей жизни постоянно ей следовал».
➳ Личное мнение. Обозначения «круг художника», «мастерская», «манера», «последователь» или знак вопроса в скобках после имени художника – красивый способ сказать: «Мы не знаем, кто автор». Большинство работ, которые сегодня считаются произведениями Джорджоне, в прежние времена приписывали Беллини, Тициану, Рафаэлю, Себастьяно дель Пьомбо или Пальме Веккио. Картины обрезали, дополняли, переписывали. Многие реставрации спорны. Если вы захотите определить Джорджоне это или нет, вам нужно будет увидеть вживую большинство его работ, обмерить их, рассмотреть при разном освещении, сопоставить между собой, на некоторое время отстраниться, чтобы вернуться и проверить свои ощущения. ◆
Джефф кунс пятнадцатого века
➳ Личное мнение. Люди видят по-разному, в том числе чисто физиологически. Оценивают по-разному, один и тот же человек в течение жизни меняет свое мнение об одном и том же произведении. Люди имеют разные интересы. Мы можем только фиксировать это. Но мы не можем привести всех к единой точке зрения. На этом я стою и буду стоять, пока не надоест. Взгляд на искусство и раньше не был единым, просто у одной из групп реципиентов была реальная власть, у другой не было, а у третьей не было ни образования, ни досуга, вообще ничего, кроме еды на день. Кого, простите, могли интересовать эстетические взгляды двух последних групп? ◆
Петрарка говорил об одной из работ Джотто: «Коей красоты невежды не понимают, знатоки же ей изумляются» [29]. Выражаясь современным языком, поэт фиксировал то, что вкусы насмотренных людей и тех, кто не уделяет живописи внимания, различны. Разумеется, в его время насмотренные люди водились только среди аристократии и обслуживающего ее образованного персонала, поэтому высокомерие Петрарки естественно.
Отец Леонардо попросил юного художника нарисовать что-нибудь на кривом щите, который его поставщик рыбы вырезал из фигового дерева. Юноша написал чудо-юдо с огнем из глаз и дымом из ноздрей. Ошарашенный родитель купил крестьянину щит попроще, и тот был благодарен ему всю жизнь. Значит сегмент «попроще» существовал и был признан. На том щите было изображено сердце, пронзенное стрелой. Джефф Кунс пятнадцатого века просто не знал, что может брать за свой труд миллионы.
Первый искусствовед Джорджо Вазари был беден в молодости и покупал поместья в зрелости. Он создал свой грандиозный труд «Жизнеописания прославленных живописцев, скульпторов и архитекторов», как пылесос собрав в том числе сплетни и анекдоты. Что особенно важно, он не особо разделял собственные впечатления и чужие оценки знаменитых картин, которые сам не видел. Если кто-то напевал ему что-то о картине, он выдавал это мнение за свое.
Вазари был слишком умен, чтобы писать прямо: манеры итальянских художников прекрасны, их конкуренты убоги, а Флоренция – центр мира. Он был дипломатом и
