Вопросы без ответов.
А потом умер Бонэм. В камере я сидел и размышлял над разговорами о «проклятии», преследовавшем группу многие годы. Эту тему часто обсуждали диск-жокеи и фанаты, даже больше, чем мы сами. Когда об этом заходил разговор, мы начинали просто прикалываться.
— Фигня, — сказал как-то Джимми со злостью. — Люди берут мой интерес к оккультизму и дают ему собственную жизнь.
Поскольку группа редко предпринимала попытки привлечь прессу и обсудить детали их личной жизни, музыкантов всегда окружала мистическая атмосфера, и группа сама подогревала слухи. «Пусть думают, что хотят. — говорил Джимми. — Если фанаты хотят верить слухам, так тому и быть. Немного тайны не помешает».
Самый зловещий слух достиг мифического статуса. Говорили, что в ранние дни участники группы — кроме Джона Пола, который отказался участвовать, — составили секретный пакт, согласно которому они продали души дьяволу в обмен на бешеный успех. В истории говорится, что был кровавый ритуал, который наложил демоническое проклятие и в будущем однозначно разрушит Led Zeppelin. И даже к смерти самих музыкантов.
Насколько я знаю, никакого пакта не было. Джимми здорово умел распускать слухи, особенно молодым девушкам, которых привлекала «тёмная» сторона группы. Так всё и началось. Однако, несмотря на увлечение сверхъестественными силами, он редко обсуждал свой интерес к оккультизму с другими членами группы. Один из роуди как-то сказал мне: «Я попытался обсудить эту тему, но Джимми пришёл в ярость. Никогда больше не буду говорить об этом».
Джимми восхищала сама идея чёрной магии, и в первые часы после смерти Бонэма, я размышлял, насколько сильной была его одержимость. Джимми владел домом, принадлежавшим Алистеру Кроули, английскому поэту, экспериментировавшему с заклинаниями, ритуалами, спиритическими сеансами, героином и «сексуальной магией». Соседи Джимми были убеждены, что дом был проклят, и они рассказывали истории о молодом человеке, которому там отрубили голову, и голова катилась по лестнице словно баскетбольный мяч.
И вот после смерти Бонэма для лондонских таблоидов наступил праздник. Они выступили с громогласными заголовками типа «Проклятие преследует Led Zeppelin». Согласно одному британскому репортёру, «Смерть Бонэма — это расплата за увлечение гитариста Джимми Пейджа оккультизмом».
Джимми всегда бесили подобные статьи. «Они вообще не понимают, о чём говорят, — орал он. — Пусть лучше держат своё невежество при себе».
Пока я сидел в тюрьме, мои мысли постоянно возвращались к теме колдовства. Неужели Led Zeppelin подверглись катаклизмам из-за каких-то неопределимых дьявольских сил? Была ли в этом вина из-за увлечения оккультизмом Джимми? А может это наш образ жизни и всякие излишества привели до трагедии?
Какие причины ни были, я знал, что группа никогда не останется прежней, если вообще останется. Даже перед смертью Бонэма, во время первых недель, проведённых в итальянской тюрьме, я старался не унывать, повторяя себе: «Это может закончиться в любой день. Я выйду на свободу, я соскочу с героиновой иглы, я буду с группой на американском туре. Всё придёт в норму, как раньше».
Но кончина Джона Бонэма вернула меня к реальности. Не только потому, что придётся жить с горем от потери друга, но и потому, что дни Led Zeppelin окончены. Все эти годы, хотя группа и не говорила никогда о чьей-то смерти, они понимали, что кто-нибудь может когда-нибудь покинуть группу.
«Если это случится, — говорил Джимми об этом весьма буднично. — Это будет конец группы. Структура закроется. Стоит ли двигаться после этого?»
Бонэм был важной частью группы. Он и, в особенности, Роберт знали друг друга с юных лет, за несколько лет до Led Zeppelin. И хотя они ссорились или спорили — в основном по мелочам, например, кто должен платить за бензин, — они всегда были тесно связаны в эмоциональном плане. Я не мог представить, как Роберт будет петь без Бонэма позади себя. Это будет похоже на вождение машины с тремя колёсами. Когда умер Карак, Роберт обнял Бонэма на похоронах и сказал: «Ты мой самый старый друг; могу ли я рассчитывать, что ты всегда будешь рядом? Могу же?»
Джимми подвёл черту: «Будет оскорблением искать замену Бонэму, чтобы дальше функционировать».
— Роберт, ты хочешь потратить свою жизнь в рок-группе? У тебя есть возможность получить прекрасное образование и сделать карьеру. Не позволяй себе оказаться на обочине жизни. Не позорься.
Эти слова произнёс Роберт Плант-старший, чей сын страстно желал быть рок-певцом. Для старшего Планта, инженера-строителя, который предпочитал Бетховена всяким Битлз, музыкальные амбиции сына превратились в кошмар. Он не мог смириться с тем, что мальчик тратит жизнь в погоне за неосуществимыми мечтами.
Роберт-старший тщетно тратил множество тревожных часов в мыслях, как вернуть сына к более «респектабельной» жизни и карьере. Тем временем младший Плант самостоятельно собирал инструменты (гармошки и казу), и относился к ним как к творениям Страдивари. Пока его отца угнетало отсутствие интереса у Роберта к образованию, подросток позировал перед зеркалом и учился петь под записи Элвиса.
Большинство рок-музыкантов, от The Beatles до Stones и Led Zeppelin, которые появились в шестидесятые, пришли из рабочего класса. Их родители пережили ужас и лишения Второй мировой войны, включая жестокую бомбёжку Лондона, которая предала город огню и оставила множество руин. Английская экономика пребывала в кризисе и с трудом восстанавливалась после войны. Для многих молодых музыкантов в Англии, которые росли в домах, где слушали Фрэнка Синатру или оркестр Стэна Кентона, рок-музыка стала способом не только выбраться из бедности, но и выразить свой протест, а также выступить против традиций среднего и высшего классов, которые, по их мнению, притесняли и чинили боль их семьям. Годы спустя рок-музыка превратилась в мощное оружие бунта.
Но в то время, когда рок являлся музыкой бедных, семья Плантов принадлежала к среднему классу. Роберт родился в 1948 году в Вест-Бромвиче, графство Стаффордшир, и рос в Мидлендсе, маленьком сельском городке Киддерминстер. В ранние дни Led Zeppelin Роберт производил впечатления интеллигента, иногда презрительно поглядывал на нас, простолюдинов. Он никогда не говорил снисходительно, но снисхождение сквозило в каждой клетке, словно он был сделан из узоров.
Роберт ходил в школу Короля Эдуарда VI в Сторбридже, где школьные проказы составляли часть его жизни. Однажды он спрятал пару теннисных туфель в пианино, после чего учитель не мог ничего сыграть. Эта проделка стоила Роберту исключения из музыкальной программы, самого любимого урока.
