стихах он любил читать в 1800 г. Характерно, что в альбоме в основном представлены русские поэты и писатели, среди которых Сумароков, Ломоносов, Горчаков, Карамзин, Княжнин и Херасков. Особо выделены русские народные песни. Из европейских писателей мы находим имена Расина и Вольтера. При этом в составлении оглавления, в самом ведении альбома обращает внимание особая аккуратность и четкость, присущая М. С. Воронцову на протяжении всей жизни [45]. Вероятно, увлечение М. С. Воронцова русской поэзией помогло ему блестяще овладеть родным языком, что было редкостью среди аристократической молодежи и в самой России конца XVIII столетия.
Европа конца 1800 г. находилась на пороге войны, граф С. Р. Воронцов прекрасно понимал это, что заставило его серьезно думать о своей личной судьбе и о будущем детей, тем более что отношения Англии с Россией в этот период были весьма натянутыми.
Но в то время на С. Р. Воронцова обрушивается гнев Государя Павла I: «Его Императорское Величество высочайше указать соизволили: за неоплаченные Лондонскими банкирами Пишелем и Брогденом казне принадлежащие деньги 499 фунтов стерлингов, 14 шиллингов и 5 пенсов конфисковать на такую сумму имения генерала – графа Воронцова; прочие же его имения за пребывание его в Англии взять в казенный секвестр» [46].
Пораженный этим ударом, С. Р. Воронцов решается представить объяснения в письме из Саутгемптона от 24 марта (5 апреля) 1801 г., где пишет также: «Я не столько сокрушаюсь бедностью, в какую повергнут вместе с моими детьми, имея на себе долги и лишаясь своих доходов, сколько мыслию о том, что Государь Император взирает на меня как на изменника. Прослужив более 45 лет и проведя жизнь в этой деятельности и в честном быту, как следовало честному человеку, на склоне моих дней, у дверей гроба, закончить жизнь мою бесчестием и изменою Государю, который взыскал меня знаками своих милостей, своего доверия и который был моим благодетелем изо всех Государей, коим я служил столь долгое время!» [47]
Вскоре, однако, в Саутгемптон прибывает посланец с указом от нового Императора Александра Павловича, который восстанавливал все права графа С. Р. Воронцова и разрешал ему остаться в Англии.
В начале мая 1801 г. граф Семен Романович первый раз простился с сыном. Михаил Семенович Воронцов отправился на землю, любовь к которой прививалась ему с ранних лет.
Посольские дела не позволили С. Р. Воронцову поехать вместе с сыном, но отзывы о нем из Петербурга были наилучшей наградой отцу за воспитание сына. 20 мая 1801 г. граф А.А. Завадовский пишет своему другу в Лондон: «Не полагал я никак пережить судороги России и начать счастливую эпоху утешением, увидев твоего премилого сына. Не могу изобразить того, скольким чувством зрю в нем образ и душу твою: капля с каплей воды не больше имеют сходства, как он в твоей молодости. Чем больше познаю его, больше удостоверяюсь в том, что ты отец – пресчастливейший. Брат твой весьма любуется им, и всяк, кто его видит, не обинуется сказать: вот образец воспитания! Кроме прочего, и то понятно в нем, что, вывезен будучи грудным младенцем из России, говорит и чисто, и свободно русским языком, как бы вырос на Руси. Я радуюсь и тому, что он в первый раз видит Отечество в такое время, когда и природный англичанин не унывал бы в нем» [48].
В другом письме от 1 августа: «Последнее твое письмо вразумляет меня о важности подвига, который ты совершил в воспитании детей… В отечестве своем, из коего вывезен в пеленках, он не иностранец: привязанность к оному и обращение в обществе таково, как бы взрос на Руси. Сердце доброе и нежное, скромность не по летам и рассудок здоровый имеет, и о качествах предваряет всякого и наружный вид его» [49].
Русский характер юноши, выросшего в Англии, отмечает и графиня София Владимировна Панина: «Мне остается поздравить вас с данным сыну вашему воспитанием: умение его объясняться с такою легкостью по-русски приводит в удивление все здешнее общество и стыдит нашу молодежь, которая, во имя моды и хорошего тона, не в состоянии ни слова сказать на родном языке, да и вообще не блистает достоинствами, так что сношения с нею могли даже принести вред. Впрочем, с этой стороны вам нечего бояться за вашего сына: у него, по-видимому, столько благоразумия, что он не собьется с указанного вами пути» [50].
Во мнении о М. С. Воронцове сходится с Паниной и граф Ф.В. Ростопчин: «Не нужно было иметь много проницательности, чтобы подметить в вашем сыне все добрые отцовские качества: это увидел бы и всякий посторонний человек. Более всего поразила меня в нем нравственная чистота, спокойствие, ровность в расположении духа и основательное суждение» [51].
Признавая обширные и многосторонние знания М. С. Воронцова, следует повторить, что начиная с канцлера М.И. Воронцова, оказавшего большое влияние на С. Р. Воронцова, в семье Воронцовых возникла определенная система воспитания, направленная на подготовку к государственной службе. В этой системе беседы с отцом, личный пример С. Р. Воронцова, служба которого проходила на глазах М. С. Воронцова, сыграли в становлении будущего государственного деятеля особо важную роль.
Притом развитие нравственных качеств выдвигалось в системе воспитания на первое место. Несмотря на то что детство М. С. Воронцова прошло в Англии, отец сумел воспитать сына в традициях православной веры и внушил М. С. Воронцову, что служба на благо России – единственное доказательство любви к Отечеству.
М. С. Воронцов получил в доме отца классическое образование, у него были образцовые по тому времени гувернеры и учителя, подбором которых занимался сам отец. Владея древнегреческим и латинским языками, М. С. Воронцов с детства был знаком с античными классиками, которых он любил перечитывать в подлиннике на протяжении всей жизни. Среди них можно отметить сочинения Тацита, Горация, Юлия Цезаря. Уже во время наместничества на Кавказе М. С. Воронцов с особым вниманием изучал произведения Прокопия Кесарийского. Классическое образование приучило М. С. Воронцова начинать изучение любой проблемы с ее истоков, внимательно наблюдая за ходом развития того или иного процесса.
Не была забыта в образовании М. С. Воронцова математика, которой С. Р. Воронцов придавал особое значение, а также политические науки, новые языки, литература европейских стран.
Помимо глубоких и разносторонних знаний, будущий государственный деятель должен был обладать прекрасным вкусом, умением вести беседу, свободно держаться в любом обществе. Эти качества начинали прививать детям с раннего возраста. Высокое социальное положение отца позволило М. С. Воронцову уже в детстве наблюдать за представителями