В качестве сюрприза русская жена Джо приготовила тушеную картошку с мясом.
А откуда мясо? — с подозрением спросил Трунин. — Священных коров у вас не едят.
— Эта не священная, — заверил Джо.
Выпили и закусили коровой. Мясо было совершенно несъедобное, но уточнять его происхождение как-то не хотелось. Заговорили о наших проблемах. Джо подтвердил, что все коммунисты нищие и ничего хорошего ждать от них не приходится. Отхлебнув теплой водки, Джо взял инициативу в свои руки.
— К магарадже надо ехать, — сказал Джо, — я знаю одного богатого магараджу.
— Магараджей не бывает! — заявил Аксенов.
— Нет, бывает, — настаивал Джо, — я сам повезу вас к магарадже! Все равно компартии у вас уже кончаются!
И тут я почувствовал, как снизу подбирается ко мне какая-то влажная прохлада. Оказывается, мы давно уже сидели чуть ли не по пояс в воде. К нам подобрался океанский прилив, и теперь мы оказались, практически, посреди Ганга. Вода быстро прибывала, и на нас с интересом глядели с берега многочисленные ротозеи. Помогать нам никто не собирался. Видимо, считалось, что белые саибы знают, что делают.
Джо кинулся спасать кастрюлю, Трунин водку, а мы с Аксеновым удерживали рвущуюся в океан лодку. С трудом погрузившись, мы принялись грести какой-то палкой к берегу. Вспомнив, что он когда-то служил на флоте, Трунин закричал: «Табань!» Но Джо подумал, что это незнакомое русское ругательство и упорно греб в противоположную сторону. Наконец, мы кое-как добрались до берега, хозяин, как ни в чем не бывало, привязал лодку и попросил на чай.
Таким образом, мы сохранили свои драгоценные жизни для посещения магараджи.
Магараджа действительно существовал, и у него был огромный мрачный дворец. На ступеньках дворца сидело множество людей в рваных хламидах. Они слизывали с банановых листьев какую-то еду.
— Это у них час ланча, — пояснил Джо.<
> Потом мы вошли во дворец. В сумрачных огромных залах стояли каменные чудовища и звери. По ранжиру, как русские матрешки, выстроились Будды. Джо перешел на шепот.
— У магараджи тоже час ланча, — почтительно пояснил он и удалился. Через некоторое время, распугивая летучих мышей, он явился снова. Джо отворил маленькую, незаметную дверцу, и мы вошли. В каморке на потертом коврике сидел красивый седой человек в белоснежной чалме и выжидательно на нас смотрел.
— Поклонитесь, — шепнул Джо.
Мы неуклюже поклонились и плюхнулись на коврик. Магараджа отодвинул банановый лист с ланчем и заговорил. Джо переводил. Выяснилось, что род этого магараджи уже полтораста лет находится в несколько стесненных обстоятельствах. Глава рода некогда чудом выжил после какой-то эпидемии и дал обет раз в месяц кормить всех сирых и голодных. Но условия обета были не точные — неизвестно было, скольких страждущих он берет на прокорм и на какой срок. Это привело к быстрому разорению рода. Магараджа, конечно, честно выполняет завет предка, но наличных у него давно уже нет. Есть только дворец и бесценная скульптура. Он сдает дворец киностудиям как декорацию для съемок и продает кое-что из семейных реликвий.
— Когда у вас будут съемки, — пообещал старец, — вы сможете снимать здесь бесплатно. Пусть это будет мой вклад в совместную постановку.
Джо был прав. Магараджи в Индии все-таки есть, но безденежные. Вскоре и у нас тоже кончились суточные.
Я прилетел в Москву в морозный солнечный день и явился в Госкино. Там сменился главный редактор. Им стал вгиковец, толковый киновед и критик Армен Медведев.
По правде говоря, я не очень надеялся на успех. В кино все чаще прекращалось финансирование, возникали долгие простои. По всей стране не хватало простейших товаров первой необходимости. Останавливались заводы и шахты. Было не до кинематографа. Новый главный редактор сидел в своем кабинете в полном одиночестве. Я рассказал Медведеву, не вдаваясь в подробности, о нашем плане касательно исторических фильмов. Он поддержал его, но заметил, что, конечно же, в телевизионном исполнении это интересно и правильно, но что касается кинематографа...
Каждый исторический фильм — это тяжелый труд и огромные деньги. Замахиваться сейчас на серию фильмов — просто безумие. Я решил, было, что разговор окончен, но Медведев меня остановил.
— Вот если попробовать сделать какой-нибудь пилотный фильм, — сказал он, — проверить, что сейчас возможно, что невозможно экономически и организационно. Тогда, в случае удачи, можно наращивать постепенно вокруг этой картины фильмы-продолжения, как растут солевые кристаллы.
Я поблагодарил и сказал, что подумаю. Новый редактор мне понравился. Он был сдержан и деловит.
В объединении мы принялись искать тот первый кристалл, для серии будущих фильмов. Прежде всего, нужна была крепкая, уже готовая сценарная основа. Подготовка оригинального сценария отняла бы много времени. Решили остановиться на пьесе Леонида Зорина «Царская охота». В основе действия — борьба Екатерины Великой за власть и похищение графом Алексеем Орловым возможной претендентки на трон, княжны Таракановой. Пьеса с успехом шла в театре Моссовета. Зорин был известным драматургом, имевшим опыт работы и в кино. Я подумал, что необходимо сразу же сориентироваться и по поводу соседствующих «кристаллов». Так появилась идея постепенно и параллельно готовить сценарии еще для двух картин. Мы решили, что одна будет экранизацией романа Мережковского «Петр и Алексей», а другая — пьесы того же Мережковского «Бедный Павел». Таким образом, замаячил проект трилогии, которую можно объединить названием: «Империя. Начало». Пугать перспективой такой трилогии никого пока не следовало — дай бог разобраться хотя бы с «Царской охотой»!
С Леонидом Зориным мы быстро нашли общий язык. Если объединяющей темой трилогии становится «человек и власть», то и в пьесе нужно сделать некоторые изменения и иначе расставить акценты. Зорин согласился и на это. Но как решать финансовые проблемы? Кто-то из московских плановиков, чтобы увеличить смету, предложил искусственно раздуть метраж картины. Надежда на съемки как появилась, так и пропала. Многие успокаивали меня, что это даже к лучшему. Виданное ли дело: в смутное, переходное время ввязываться в такую работу? Да и кому это сейчас нужно? И тут, в который раз, мне помог случай. Даже два!
Первым можно считать появление в Госкино Армена Медведева, а вторым — то самое «смутное, переходное» время. К параксизмам нашей перестройки за рубежом присматривались и приценивались. Все-таки, происходило в России нечто невиданное. О затее с «Царской охотой» узнали через «Совэкспортфильм» в Праге, на студии «Баррандов», и в Риме, на студии «Чина-чита». На сближение будущие партнеры пошли с большой осторожностью. Итальянцы поглядели «Женитьбу», пошушукались и пригласили нас в Рим для продолжения переговоров. Но дело вдруг неожиданно и быстро наладилось как в Риме, так и в Праге. Приятно было увидеть, как изменились отношения с чешскими коллегами на «Баррандо-ве». Если в прежние приезды, я всегда чувствовал затаенную недоброжелательность, то теперь нам помогали искренне и по-товарищески. Сложнее и смешнее все происходило в Италии.
