Самое выдающееся достижение Брука — во всяком случае, с точки зрения правых политиков — это его примирение с либертарианцами. Официальная позиция объективистов по отношению к либертарианцам за годы изменилась с тотального неприятия на радушное сотрудничество. По крайней мере, так кажется со стороны. Однако, по мнению Брука, позиция объективистов не сдвинулась ни на йоту. «Изменилось либертарианство, — сказал он. — Подозреваю — меня там не было, в 1980-х годах я не сознавал всего этого, — Мюррей Ротбард был еще жив, и они были гораздо более сплоченными. Во всяком случае, их интеллектуалы были гораздо активнее, анархистские и антиамериканские настроения были гораздо сильнее». Либертарианцы, сказал он, раскололись. Они стали совсем разными и больше не представляют собой целостного движения. Отношение объективистов к либертарианской партии изменилось. «Мы не хотим иметь с ними никаких дел», — сказал он.
Объективисты по-прежнему на дух не переносят ту фракцию либертарианцев, которая заняла позицию, охарактеризованную Бруком как «антиамериканская». По его словам, «после одиннадцатого сентября это стало особенно заметно». Это антиамериканцы, сказал он, «изначально собирались в Институте фон Мизеса, который следовало бы называть Институтом Мюррея Ротбарда, потому что фон Мизес не был анархистом и не был антиамериканцем». Никакой любви между рэндианцами и покойным Мюрреем Ротбард ом не было и в помине. Экономист и либертарианец, который короткое время входил в кружок Рэнд, ушел оттуда, разозленный. В 1972 году он опубликовал статью, в которой красноречиво объяснял, что движение последователей Рэнд является сектой.[224]
Брук отделял вышеупомянутых негодяев от «более умеренного, ограниченного правления», которое рассматривал «как классическое либеральное крыло либертарианского движения» — «классическое либеральное» в духе сторонников свободного рынка в XIX столетии. «Поэтому я считаю, что существует более респектабельный, если хотите, мейнстримовский, неанархический элемент» в либертарианском движении. «И мы относимся к его участникам, как к потенциальным попутчикам».
Это отношение, однако, не распространяется на наиболее заметную фигуру среди либертарианцев США, на неоднократного кандидата в президенты Рона Пола. Техасский конгрессмен, который в 1988 году был выдвинут кандидатом в президенты от Либертарианской партии, сказал, что «читал все романы Рэнд и получал все номера бюллетеней, пока они выходили», благодаря чему в начале 1960-х годов его ставили в один ряд с ее последователями. Пол признает в своей книжке «Конец ФРС», что Рэнд повлияла на его образ мыслей, но также утверждает, что никогда не помышлял сделаться объективистом. В упомянутом мною конфликте между Рэнд и Вебстером, автором словаря, он предпочел принять сторону словаря: «Она так и не смогла убедить меня в верности своего определения и использования термина альтруизм».[225]
Брук не выбирал выражений, высказываясь о ком бы то ни было, и в особенности об этом человеке. «Я не слишком высокого мнения о Роне Поле», — сказал он. Взгляды Пола на внешнюю политику Брук охарактеризовал как «почти инстинктивно антиамериканские». В ходе кампании 2008 года Пол заявил, что внешняя политика США способствовала атакам 11 сентября, а однажды даже написал, что «истинные причины[226] либо отрицаются, либо игнорируются: это — нефть, создание неоконсервативной империи и поддержка Америкой Израиля в конфликте с палестинцами».[227]
«Еще я подозреваю, что в глубине души он — анархист, хотя доказать этого не могу», — сказал Брук. Отношение Пола к религии также не вызывало у Брука восторга. Ему казалось, что Пол на самом деле вовсе не верит в пользу отделения Церкви от государства. «С его мнением по поводу абортов[228] мы никак не можем согласиться», — сказал Брук. Поэтому, в общем, «я просто не считаю его человеком, заслуживающим доверия».
Отношение к религии также повлияло на весьма смешанные чувства Брука по отношению к Гленну Беку, программу которого на канале «Fox» он несколько раз хвалил: «На мой вкус, он все-таки слишком религиозен. Он постоянно оправдывает религию — слишком уж оправдывает, это случается все чаще и чаще и постепенно приобретает агрессивный характер, и это сильно меня беспокоит в Гленне. Еще мне кажется, что это дурно влияет на его способность воспринимать смысл ключевых понятий, необходимых для борьбы за свободу: таких, например, как права личности и нравственность личных интересов. Сомневаюсь, что он улавливает, в чем здесь суть, потому что его взгляд затуманен религией». Глава о правах личности в одной из последних его книг, по мнению Брука, «ужасна»: «Он никак не может отойти от религии. Все там переполнено Богом».
Невысокого мнения Брук и о Саре Пейлин: «По-моему, Сара чудовищна. Мне кажется, она популистка, ее политические идеи бездумны, она повторяет то, что слышала от других. В целом она мне представляется не слишком умной. Она оказалась на стороне победителей, когда все нападали на большой бизнес, на большие нефтяные и фармацевтические компании и на Уолл-стрит. Тогда это было модно, и она решила, что сможет приобрести благодаря этому какое-то политическое влияние. Но когда ей это кажется выгодным, она защищает Уолл-стрит. Поэтому Сару Пейлин я вовсе не уважаю». По поводу ее перспектив в 2012 году он был настроен скептически: «Сомневаюсь, что она примет участие в выборах, а если вдруг примет, ее быстренько вышвырнут».
Более того, ему было вовсе наплевать на усилия республиканцев по выдвижению своего кандидата. «Думаю, все будет выглядеть тускло, — сказал он. — Республиканцы за что боролись, на то и напоролись. У них не будет интересного кандидата. Полагаю, все пройдет невероятно скучно». Ему бы хотелось увидеть в числе кандидатов кого-нибудь похожего на Митча Дэниелса, губернатора Индианы, которого в 2011 году выдвинули возможным кандидатом от правого крыла республиканцев.
Дэниелс известен своей антипатией к социальным проблемам, проистекающим от сокращения правительственных программ. Подобное отношение, естественно, привлекает рэндианцев. Бруку хотелось видеть кандидата, который «отставит в сторону религиозные и социальные проблемы и сосредоточится на более важных экономических и политических задачах». Беда лишь в том, говорил Брук, что «Митч Дэниелс лишен личного обаяния, и у меня такое предчувствие, что в этот раз его не выдвинут».[229]
Митт Ромни? «Он кошмарен. Он внедрил в Массачусетсе Obamacare — Федеральный закон о защите пациентов и доступном медицинском обслуживании. По моему мнению, это просто убийственно. Как можно представлять республиканцев, которые против Obamacare, если ты сам способствовал внедрению этой программы?» По поводу Рэнда Пола у Брука были те же сомнения, что и по поводу его отца, за тем исключением, что он не знал, каковы взгляды Рэнда на внешнюю политику, но полагал, что, вероятно, они были несколько лучше, чем у отца. Брука ошеломило, когда Рэнд Пол резко выступил против абортов. «Меня беспокоит его религиозность и та степень государственного вмешательства, какую он допускает, — сказал Брук. — С другой стороны, он — единственный человек в Конгрессе, у кого хватит духу встать и сказать: „Сокращение, предложенное республиканцами, — просто шутка. Нам надо сократить на полтриллиона долларов, никак не меньше“». Брук нисколько не расстроился, когда Пол пошел на попятную в своем противодействии Закону о гражданских правах 1964 года. «Он же политик», — извиняющимся тоном произнес Брук.
