Штурм Медыни совпал со штурмом Вереи дивизиями 33-й армии и кровопролитными боями другого соседа, 49-й армии, за овладение Полотняным Заводом и Кондровом.
Немцы уже накапливали силы в районе Передела. Им не хватило всего нескольких дней и, что более вероятно, решительности для мощного контрудара во фланг нашим наступавшим армиям.
В январе наши войска, действовавшие на острие Западного фронта, были еще сильны. И противник, не представляя себе, какая сила идет на него, продолжал пятиться, оставляя рубеж за рубежом. Но дивизии Красной армии во время наступления таяли стремительно. И немцы вскоре это почувствовали. Их контратаки стали мощнее и напоминали уже контрудары, и отражать их стоило больших усилий и немалой крови.
21 января ночью Жуков отдал командарму 33 приказ о наступлении на Вязьму.
Сосед справа, который основательно завяз под Вереей, начинал операцию, которая в историю Великой Отечественной войдет как Ржевско-Вяземская 1942 года. Для генерала Ефремова прорыв под Износками стал прологом трагедии его армии и личной его трагедии.
По приказу штаба Западного фронта генерал Ефремов создал ударную группировку – 113, 338, 160, 329-я стрелковые дивизии, – с этими силами вошел в брешь, образовавшуюся между немецкими группировками, и ускоренным маршем двинулся на Вязьму. Одновременно к Вязьме по снегам и лесам двигался 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова. Он пересек Варшавское шоссе в районе Мосальска и двинулся на север.
20 января из штаба Западного фронта – командующему оперативной группой генерал-майору П.А. Белову. Приказ на ввод в прорыв на Вяземском направлении:
«БЕЛОВУ
Строжайше запрещаю переходить где-либо к обороне. Если есть щель, гоните все в эту щель и развертывайте эту щель ударом к флангам.
Десанту поставлена задача [к] исходу 21.1 занять Ключи.
Итак, в щель ввести 2 сд, 5 кд и 5 лыж. батов. Будет блестящий успех.
Юхнов будет взят 21.1 войсками 43, 49 армии.
[Болдин оскандалился.]
Можайск взят Говоровым. Противник бежит по всему фронту. Давайте скорее к Вязьма. Горин в 25 км от Вязьма.
ЖУКОВ» [84] .В районе Знаменки высаживались батальоны 4-го воздушно-десантного корпуса. Калининский фронт генерала Конева наступал таким же узким клином и охватывал Вязьму с севера и северо-запада. Горин – командир кавалерийского корпуса Калининского фронта. Корпус наступал в авангарде войск северной группировки. Таким образом, по замыслу Ставки, в кольце оказывалась основная группировка группы армий «Центр» – 9-я полевая, части 4-й полевой и танковых групп. Замысел был грандиозным, и, если бы он удался, возможно, война для Советского Союза и всего мира закончилась бы на несколько лет раньше. Но у истории, как известно, не бывает сослагательного наклонения.
Сил для операции такого масштаба и у Западного фронта, и у Калининского оказалось недостаточно. А противник оказался силен. Немцы быстро перегруппировались после отхода и арьергардных боев, в ходе которых понесли большие потери в людях и вооружении, и встретили наши наступающие части глухой обороной, сосредоточенным огнем и упорным стоянием на своих позициях. Преодолеть их ни Ефремов, ни конники Белова, ни десантники полковника Казанкина, ни части Калининского фронта не смогли. Более того, сами попали в ловушку.
Но вернемся под Медынь, в расположение 43-й армии.
«Медынь в развернувшейся операции явилась первым шагом, – читаем мы в отчете офицеров Генштаба. – За ней должно было последовать овладение Мятлево и окружение, во взаимодействии с армиями левого крыла Западного фронта Кондрово-Юхновской группировки противника.
Войска ген. Захаркина в это время наступали в направлении Полотняный Завод, Кондрово; ген. Болдина – двигались южнее и наносили удар на Юхнов с юго-востока.
Наиболее ответственная задача возлагалась на войска ген. Голубева, которые в течение 16 января должны были обойти узлы сопротивления противника на шоссе Медынь – Юхнов и атакой с флангов содействовать частям ген. Захаркина и Болдина в уничтожении Юхновской группировки противника.
Эта задача представляла большие трудности, так как приходилось совершать охват противника на широком фронте – от Шанского Завода до Юхнова. На это требовались большие силы. Таких сил у ген. Голубева не было.
Поэтому боевая деятельность их в последующем развитии событий приобрела крайне сложный характер» [85] .
Сейчас в военной историографии существует очень много споров и мнений по поводу этой несчастной Ржевско-Вяземской операции 1942 года. Когда исследуешь документы той поры, изучаешь действия армий и армейских группировок, направление их движения и ударов, приходишь к невольным выводам о том, что конечно же фронтовая операция по окружению основной группировки группы армий «Центр» на ржевско-вяземском выступе зимой – весной 1942 года была чистой воды авантюрой. Посмотрите, какого напряжения и какой крови стоила армиям левого крыла Западного фронта ликвидация юхновского выступа [86] . Какие сложные события в это время происходили под Сухиничами в полосе действия 10-й и 50-й армий. Как нелепо выпустили из окружения мятлевскую группировку немцев, дав ей возможность усилить вяземскую оборону и оборону по Рессе, Угре и Воре зимой 42-го года, в самый пик драмы под Вязьмой. Да и кавалерийский корпус, как подсказывают последующие события, нужнее был в районе Юхнова и Мятлева. Тогда бы сил у генералов Захаркина, Голубева и Болдина было побольше и они бы смогли дожать в районе Кондрова, Мятлева и Юхнова крупную группировку противника. Но погнались за большим. В итоге и на Варшавском шоссе немцев упустили, хотя окружение провели блестяще. И под Вязьмой в котел угодили.
Но в Ставке, да и в штабе Западного фронта, не оценили синицы в руке. Маловата птичка, вроде бы и не трофей. А журавль в небе махнул крылом да и исчез за горизонтом…
Дальнейшие события под Мятлевом происходили следующим порядком:
«16 января, по приказу командующего фронтом, войска ген. Голубева должны были овладеть Мятлево. Между тем на 15 января они для этой цели располагали только двумя дивизиями и стрелковой бригадой, т. к. остальные дивизии частично были направлены на обеспечение правого фланга и окружение противника, а частично приводились в порядок после боев под Медынью.
Между тем командование фронтом торопило со взятием Мятлево, так как противник стягивал свои силы к ст. Кошняки и мог восстановить движение по железной дороге Мятлево – Вязьма. Но взятие Мятлево без ликвидации противника на р. Шане и удара по его силам, стянутым в район Кошняки, не давало полного решения той задачи, которая стояла перед войсками ген. Голубева.
