Марина Райкина - За кулисами. Москва театральная

Ознакомительная версия.

3

Посмотреть со стороны – играть для детей сущая каторга. Кричат, вопят, свистят, комментируют… Более интерактивного зрителя не сыскать. Говорят, когда не просят. А главное – ставят артистов в неловкое положение.

Театр имени Станиславского. Спектакль «Робин Гуд». После длительного пролога из темноты на сцене появляется герой Шервудского леса, защитник всех обиженных Робин Гуд. На нем длинный плащ, как и положено, он вооружен. Публика млеет, потому что на сцене артист Владимир Коренев, популярность которого после фильма «Человек-амфибия» зашкаливает. Томный выдох женской части публики и в тишине тонкий детский голос:

– Мама, мама, смотри! Это же дядя-рыба!

Хохот. Пауза. После этого прозвище «дядя-рыба» приклеилось к Кореневу на всю жизнь.

Детская аудитория неуправляема, это отлично понимал Лев Дуров, который не побоялся ввести в свой спектакль «А все-таки она вертится» (пьеса Александра Хмелика) детей с улицы.

Лев Дуров вспоминал:

– Поверьте мне, это был очень хороший спектакль – там были и живые собаки, и световые лазеры. И еще в спектакле я занял целый класс из детского дома. На сцену выходили дети с очень трудной судьбой – маленький мальчик Коля с изумительным лицом, как у ангела, девочка-несмеяна… Она никогда не улыбалась, потому что ее папа на ее глазах пригвоздил к стене маму ножом. А спектакль начинался с того, что дети играли в футбол.

И однажды мяч улетел со сцены, попал в какого-то мужика. Тогда маленький Коля перегнулся через сцену и говорит: «Мужик, мячик кинь». Тот как закричит: «Что за безобразие! Как ты разговариваешь!» Коля грозно повторяет: «Я сказал, дай мячик. Плохо слышишь, что ли?» Мужик: «Щенок!» И вдруг этот ангел Коля выдает: «Да я тебе сейчас, падла, пасть порву!» Прыгает со сцены и – матом! На весь зал! Мужик перепугался, бросил Коле мяч. После спектакля я сказал: «Коля, ну разве так можно? Коля, это же взрослый человек!»

Справедливости ради зададим вопрос: что стоило взрослому человеку без лишних слов бросить мяч на сцену – все обернулось бы невинной игрой. Но он повел себя агрессивно, что породило, естественно, агрессию и без того изломанной детской души.

Но прежде чем закрыть детскую тему на театре, хочется знать, чувствуют ли себя артисты жертвами детской тирании? Раздражают ли их неадекватные проявления юной публики?

Александр Малов: Нет, нисколько не раздражают. Каждый артист, когда выходит в детском спектакле, знает, что таковы условия игры.

– А если из рогатки в глаз? Наверное, артисты ненавидят детей?

– Что ты, наоборот. Мы же играем. И кто кого «сделает» – вот в чем вся штука.

Евгений Писарев, актер, режиссер: А я на детских спектаклях всегда вспоминаю один анекдот. Первое января. Утренний спектакль. Артист с помятым лицом садится перед зеркалом, надевает заячьи уши, грустно смотрит на свое отражение. «Ты хотел быть артистом? Ты им стал».

После одного спектакля, когда маленький мальчик подошел к сцене и спросил меня (а я был загримирован под Кикимору, которую и играл): «Дяденька, вы гномик?», – я подал заявление об уходе.

А вот взрослый зритель. Начнем с его невинных шалостей. Известно, что не всякий зритель идет в театр как на встречу с прекрасным. Некоторые попадают туда случайно – потому что супруга или подруга с собой привела. А еще бывает, потому что выпил человек и захотел зрелищ.

В далекие 60-е годы артисты театра Ленком часто играли на выезде – во дворцах культуры подмосковных городов. И вот однажды спектакль «Нам 22, старики» по пьесе Радзинского вывезли в город Жуковский. Зал местного НИИ переполнен. На сцене крупногабаритная декорация, похожая на мавзолей, только ступени белые. Еще она сильно смахивала на декорацию из фильма «Веселые ребята», по которой бегали влюбленные Утесов с Орловой. К тому же эта белая огромная лестница вращалась.

И вот идет спектакль, но артисты чувствуют, что зал время от времени теряет внимание. Потом понимают, в чем дело, – билетерши пытаются вывести из зала хорошо подвыпившего мужчину.

Михаил Державин: В это время мы с Шурой (Александром Ширвиндтом) были на сцене. Оттуда я вижу, как мужчину вывели из зала и дверь за ним закрыли на щеколду. У Шурика, вернее у его героя, присказка была такая: «Вот такая кукуруза, вот такие пироги». По ходу дела он произносил это несколько раз, и зал весело реагировал. Но тут, когда он в очередной раз вспомнил про кукурузу, зал почему-то затих. Не реагирует. Я поворачиваюсь и вижу, как на самом верху лестницы стоит этот мужичок, покачивается, того и гляди рухнет вниз. Но при этом, вот что удивительно, делает залу знак «Т-с-с», мол, не шумите. И так тихо-тихо, осторожно спустился вниз, прошел мимо нас в зал и сел на свое место. Что нам оставалось делать? Сделали вид, что его не заметили.

Этот зритель, похоже, сам не понял, как оказался в спектакле, явно застеснялся и ни на что не претендовал. Зато другой выступил по полной программе. Правда, было это уже в Петербурге, где гастролировал известный театр кукол из Челябинска и играл спектакль «Сон в летнюю ночь».

А особенность Дворца культуры имени Горького в том, что под одной крышей здесь располагаются и зал, и бар, и гостиница. Очевидно, из бара в «Летнюю ночь» и приблудился мужичок. Хоть он был вида неказистого, но амбиции имел народного артиста. И повезло-то ему как – вылез он на сцену аккурат в самый интересный момент: шекспировские герои разыгрывали сцену репетиции представления.

– Вы, Дудка, будете играть Фисбу… Это та дама, в которую влюблен Пирам.

И на этих словах мужичок, потирая руки, вредным голосом спрашивает:

– А я кого буду играть?

Публика явно оживилась и стала ждать развития событий. А точнее, как актеры выкрутятся из этой пьяной истории.

Сергей Плотов, актер и режиссер театра, сатирик:

– Это не лес, это проходной двор какой-то, – сказал я, указывая на самозванца. – У нас, милок, все роли уже распределены. Приходи в следующий раз.

Зал зааплодировал и, очевидно, этим подавил волю «артиста». Тот как-то сник и ретировался. А что было бы, если бы он впал в агрессию или начал спорить, как артисты спорят с режиссером?

– Но вообще-то пьяные на сцене – это неинтересно, – уверяет меня Михаил Державин.

– А что интересно?

– Экстремальные ситуации – совсем другое дело.

И вспоминает историю, которая произошла на спектакле «Дон Жуан, или Любовь к геометрии». В нем были заняты лучшие силы Театра сатиры – Андрей Миронов, Виктор Байков. Державин играл Родриго, друга Дон Жуана.

Ознакомительная версия.