Надо сказать, что мне не раз приходилось встречаться со «своими» лауреатами на разных сценах мира. Я уже упоминала в предыдущих главах о том, что в Ницце в «Хованщине» я пела вместе с Гизеллой Циполой и Анатолием Кочергой. И Гизелла, и Анатолий — победители конкурсов имени М. И. Глинки, соответственно IV, проходившего в Киеве в 1968 году, и V, проходившего в Вильнюсе в 1971 году. Во время исполнения оперы Чайковского «Мазепа» в Голландии «моей» дочерью Марией по роли была Инесса Проса-ловская, лауреат V конкурса. В Париже, в театре Шатле мы выступали в «Евгении Онегине» вместе с победителем XII конкурса Дмитрием Хворостовским и лауреатом этого же конкурса Александром Анисимовым…
Все приведенные здесь примеры совместных выступлений связаны с приглашениями, присланными из того или иного театра, из той или иной страны. Но намного больше было совместных выступлений, которые организовывала я сама, чтобы познакомить публику разных городов и разных стран с новыми талантами, с новыми прекрасными певцами. Но не только для того, чтобы представить их слушателям, приглашала я лауреатов-«глинкинцев» и других молодых певцов выступить вместе в концертах. Не раз наши выступления были связаны с той или иной акцией. Об одной из них я не могу не рассказать.
Все началось с того, что зимой 1994 года одновременно со мной в санатории «Барвиха» отдыхали Н. И. Рыжков с супругой. Николай Иванович и Людмила Сергеевна знали меня еще со времен моей работы в Свердловском оперном театре, куда они, молодые инженеры, выпускники Уральского политехнического института, часто ходили на мои спектакли. Н. И. Рыжков к моменту нашей встречи в санатории возглавлял Попечительский совет по возведению храма Петра и Павла на знаменитом Прохоровском поле, который должен был возводиться на народные пожертвования. Памятник-храм в честь всех павших в страшной битве около Прохоровки было решено открыть в майские дни 1995 года, когда вся страна отмечала 50-летие Победы.
Н. И. Рыжков предложил и мне по мере сил участвовать в сборе средств на строительство храма. Конечно, я согласилась, тем более что это было так созвучно с той моей идеей о храме-памятнике, которую я когда-то разработала в своем дипломном проекте в Архитектурном институте. Во время нашей беседы я предложила организовать на белгородской земле выступления артистов, чтобы полученные от концертов деньги перечислить в фонд строительства. В нашем разговоре принимал участие и отдыхавший тогда же в санатории министр путей сообщения. Он пообещал свое содействие в доставке артистов из Москвы в Белгород.
Вернувшись из санатория, я сразу позвонила нашему замечательному дирижеру Николаю Николаевичу Некрасову, руководителю высококлассного оркестра русских народных инструментов, и предложила принять участие в благотворительных концертах в Белгороде. Он с радостью согласился. Да и кто на Руси откажется от такого святого дела, как помощь при возведении церкви? Эта традиция уходит в нашу глубокую древность. На мою просьбу откликнулись и артисты камерного хора под управлением Алексея Злобина, и молодые певцы, лауреаты-«глинкинцы» — Лариса Рудакова, Елена Евсеева, Николай Решетняк, Олег Кулько, Аскар Абдразаков, другие музыканты. К весне все было оговорено, и мы были готовы выехать в любое время.
По распоряжению министра путей сообщения в день отъезда для артистов выделили четыре специальных вагона, которые подцепили к поезду «Москва — Белгород». А в самом городе администрация взяла на себя все заботы по размещению «десанта Ирины Архиповой», как потом назвали нас в книге «Сотворение чуда», рассказывающей о строительстве храма Петра и Павла и об участниках этого благого дела.
Мы дали в Белгороде три концерта. Первым был мой концерт, в котором принимал участие и прекрасный бас Аскар Абдразаков. Второй концерт состоял из выступлений только молодежи — приехавших вместе со мной пяти вокалистов, которых я представляла публике. Среди этих лауреатов-«глинкинцев» был и земляк белгородцев — солист Большого театра Олег Кулько, уроженец этих мест. Он из городка Валуйки, поэтому с особым удовольствием принимал участие в нашей поездке. Третий концерт проходил во Дворце культуры, где могло разместиться намного больше зрителей, чем в зале здания администрации Белгородской области, где мы начали свои выступления. На большой сцене уже мог разместиться оркестр, здесь выступали и хор, и ансамбль «Балалайка». Вместе с нами в концерте приняли участие и артисты Белгородской филармонии. Во время всех трех наших концертов ко мне подходил директор филармонии и каждый раз сообщал: «Уже собрано столько-то миллионов». Нам удалось собрать тогда более 30 млн. рублей, что по тем временам была приличная сумма.
Потом мы узнали, что вслед за нами в Белгород стали приезжать и другие артисты, чтобы участвовать в сборе средств на постройку храма-памятника. Как говорят в таких случаях — лиха беда начало. И у этого начала было продолжение: концерты, спектакли, которые проводились в других городах. Я знаю, что в МХАТ им. М. Горького прошел такой благотворительный спектакль, да и мы, вернувшись в Москву, дали концерт в Колонном зале.
Во время нашего пребывания в Белгороде нас отвезли на место строительства храма Петра и Павла, чтобы мы своими глазами могли увидеть это Третье поле воинской славы России. Третье — после Куликовского и Бородинского полей, на которых в разное время решалась судьба нашей страны. Около поселка Прохоровка летом 1943 года, во время боев на Курской дуге, которую называют еще и Огненной дугой, произошло крупнейшее танковое сражение в истории человечества, решившее исход не только Курской битвы, но и всей Великой Отечественной войны. О том, какой здесь был ад, как горела земля, сколько здесь полегло людей, я слышала еще от дедушкиных односельчан, когда приезжала в Николаевку после возвращения из эвакуации и привозила старикам кое-какие продукты. Помню эти страшные рассказы и подробности. Когда закончилось сражение, жители окрестных сел, те, кто остался в живых в этом кошмаре, вышли из подвалов, каких-то щелей, других убежищ, где они прятались, и стали собирать останки тех, кого еще можно было похоронить. При этом жители старались собирать и красноармейские книжки, чтобы потом можно было восстановить имена погибших. Такими книжками они наполнили несколько мешков — и это только в одном месте поля сражения. А сколько книжек было невозможно извлечь из страшного кровавого месива!..
Когда мы приехали на место строительства храма, то нас встретили очень хорошо, приветливо, заинтересованно — тут уже знали, что мы проводили благотворительные концерты, чтобы собрать средства. Молодые рабочие стали показывать и рассказывать нам, где будет построено здание Малого храма для повседневных церковных треб, где дом причта, где воскресная школа с библиотекой, где дом ветеранов войны… Узнав, что в прошлом я работала архитектором, стали даже показывать мне чертежи. Я смотрела на эти открытые, хорошие лица молодых ребят и думала о связи поколений. Поездка на место возведения храма, посещение знаменитого и печального места вызывало у меня удивительное чувство погружения во время, вызывало ощущение неразрывности, общности судеб многих людей, старых и молодых. Я понимала, что то, что делают эти молодые рабочие, инженеры, архитекторы, важно не только для нас, видевших и переживших войну, но гораздо важнее для новых поколений, которые, посетив новый храм-памятник на поле страшной битвы, узнают еще одну страницу своей истории, тяжелой, трагической и великой…
