не расстроилась, что проиграла, но у меня осталось ощущение, что я могла бы и выиграть, если бы обладала необходимыми навыками. И в этот раз я твердо намерена выиграть.
Прежде чем игра возобновляется, я набираю сообщение Эрику: “Хедз-ап. Я лидер по фишкам!” И спрашиваю его, стоит ли подумать над тем, чтобы предложить сделку. “Если ты считаешь, что он силен, – отвечает он. – Хотя ты же тренировалась”.
Он прав. Я тренировалась. “Думаю, я пока повременю”, – пишу я в ответ. Я правда чувствую, что смогу.
“Вот и молодец! – пишет он. – Мы сейчас подойдем. Здорово-то как!”
Эрик и Ру идут ко мне в казино, чтобы пожелать удачи. И сама по себе мысль об этом придает мне сил.
Этот прилив сил поддерживает меня следующие несколько раздач, а потом я оказываюсь перед выбором, от которого зависит исход турнира. У меня туз треф и король пик, я поднимаю. Мой соперник, Александр Зискин, профессионал из Чикаго, коллирует. На флопе приходят две десятки и семерка, две из них пики. Зискин чекает. Я продолжаю ставить: моя рука по-прежнему очень сильна, и даже если у него пара, у меня еще масса возможностей улучшить свою комбинацию. Но вместо того, чтобы сбросить карты или сколлировать, что было бы легким выбором, Александр поднимает, причем почти втрое против моей ставки. Я в нерешительности. Может, у него десятка? Если так, мои дела плохи. Я прихожу к выводу, что с десяткой он бы скорее коллировал – когда стол настолько сухой, почему бы не дать мне самой заманить себя в ловушку? У меня две старших карты и потенциальное флэш-дро как запасной вариант. На тёрне выпадает двойка, и теперь на столе становится три пики.
– Олл-ин, – говорит мой соперник.
О нет. У меня только туз. Что делать?
Мой мозг берется за расчеты. Если я отвечу и просчитаюсь, то лидерство по фишкам и преимущество перейдут к нему. Это важное решение, учитывая, что у меня и пары-то нет. Но у меня есть пика, а это уже что-то. Значит, моя рука еще может улучшиться, даже если сейчас я отстаю. Некоторое время я мучительно раздумываю, подсчитывая комбинации, с которым он может блефовать, и пытаясь понять, больше их, чем возможных для него ценных комбинаций, или меньше. А потом понимаю, что я просто не могу спасовать. Шансы банка [48] на моей стороне. Числа на моей стороне. И то, что он наверняка понимает, как мне трудно решиться, означает, что он вполне мог попытаться передавить меня. Он профессионал. Я новичок. Он это уже проходил. Я нет. Я коллирую.
Александр открывает карты: валет бубен и восьмерка пик. У него гатшот – стрит-дро, в котором не хватает одной карты – и флэш-дро, но моя рука все-таки сильнее. И мой флэш-дро старше его. Есть только восемь карт (девятка, валет или восьмерка за исключением пик), которые могут дать ему победу, и мне теперь главное, чтобы ни одна из них не выпала. Камеры резко наезжают на нас. Репортеры подтягиваются ближе. Я оглядываюсь в поисках Эрика и Ру, но все произошло так быстро, что они еще не успели подойти. Дилер ждет команды менеджера зала, чтобы сдать последнюю карту.
Мы сидим в ожидании. И наконец, знак подан. Ривер сдается. И это король червей. Я не верю своим глазам. Александр встает и подходит, чтобы пожать мне руку, а я все еще не могу уместить это в своей голове. Я выиграла. 84 600 долларов теперь мои. Я победитель национального чемпионата PCA 2018.
* * *
На этом месте следовало бы и поставить точку. На том, как я, в полном обалдении, получаю свой приз почти ровно год спустя после того, как начала играть. Победа, которой я даже не ожидала, – воплощенная свобода воли в действии, моя жизнь снова в моих руках. Я отправилась в этот путь, чтобы узнать, где кончается удача и начинается контроль, но в итоге доказала то, что мне было необходимо доказать самой себе: обладая правильным образом мысли и правильными инструментами, можно покорять вершины, достигать многого, одерживать победы – даже если иногда придется отступать, если изначальный план окажется никуда не годным и придется все планировать заново.
Но меня не оставляет чувство, что закончить книгу вот так было бы слишком просто. Слишком элегантно. Слишком прозрачно. Получился бы классический путь героя: сначала у него все плохо, а в финале он торжествует. Хотя именно так все и произошло! Сколько я ни пытаюсь щипать себя, это не сон, – но что-то не дает мне покоя. Что если я на самом деле факир на час, случайный везунчик, бабочка-однодневка, которой вскоре суждено узнать, как коротка ее жизнь? Овладела ли я каким-то навыками, которые останутся со мной и впредь, смогу ли я использовать вероятности в свою пользу в долгосрочной перспективе, удалось ли мне навсегда избавиться от беспомощности, одолевавшей меня, кажется, еще вчера? Или мне просто полегчало от того, что удача улыбнулись и жизнь наладилась, – ведь когда все идет хорошо, мир видится в куда более розовом свете?
Конечно, я усердно работала, усерднее многих. Конечно, мой прошлый опыт и знания позволили мне учиться наиболее эффективно, лучшие из профессионалов помогли мне извлечь максимум пользы из свежести моего взгляда. Но ведь многие другие люди приложили еще больше усилий, работали дольше, но так и не добились подобного успеха, верно? В конце концов, если бы тогда, с семерками, карта легла иначе, это была бы история из разряда “Как я пыталась, но не вполне преуспела”. Что-то в этом призе, в этом чемпионском титуле делает успех случайным. Ничего этого не было бы, если бы мне повезло меньше. Я это понимаю.
“Не стоит говорить об удаче людям, которые сделали себя сами, – писал Элвин Брукс Уайт во время Второй мировой войны. – Общество людей действия, людей, претворяющих свои идеи в жизнь, воистину высокопарно, такие люди очень серьезно относятся к тому, что своими успехами и достижениями они обязаны лишь себе самим”. У меня хватает ума понимать, что я уж точно не сделала себя сама. Я знаю, как мне повезло.
Если я хочу разгадать эту загадку до конца, если хочу, выражаясь словами того же Уайта, найти “истинное соотношение удачи и усилий”, мне придется пойти на шаг дальше: продолжать играть и встретиться с госпожой удачей один на один. Иначе как мне понять, правда ли я хороший игрок или мне просто повезло?
Сердце азартного зверя
Макао, март 2018 года
Неужели нельзя прикоснуться к игорному столу, чтобы тотчас же не заразиться суеверием?
