Командир экипажа не понял указаний инструктора, и даже вышел из корабля к пульту инструктора для уточнения позиций. Разговор не сразу, но постепенно пошел на повышенных тонах. И тогда инструктор попросил присутствующих.
– Попрошу всех временно удалиться из пультовой.
Никто не стал возражать, хотя по инструкции наше место, инженеров-эксплуатационников, было как раз возле пульта инструктора в период всей тренировки.
Толя Лучко, как раз ведавший имитаторами системы управления космическим кораблем, незаметно для себя поерошил свой чуб растопыренными пальцами и, нехотя повернувшись, отошел на несколько шагов от пульта инструктора.
Отсюда уже не было слышно слов инструктора и космонавта, но напряженность ситуации хорошо понималась в мимике беседующих. Там было горячо.
Беседа затягивалась. Космонавт и инструктор доказывали свою правоту.
Половина времени тренировки ушла на спор, то есть впустую.
В конце концов, инструктор не выдержал
– Все. Идем дальше по программе тренировки, или приглашаем на разбор командира группы.
Этого оказалось достаточно. Дальше все было по науке. Тихо, четко и спокойно.
Каждый космонавт в таких ситуациях действует по своему. Кто-то спорит до крика, кто-то молча слушает разъяснения.
Да и инструктор тоже не знает, чем закончится его миниразбирательство с космонавтом. Вдруг ситуация будет выглядеть не в его пользу. Никому не хочется выглядеть смешным. Тем более, что разговаривать иногда приходится с Героем Советского Союза, человеком с огромными амбициями и непререкаемой уверенности в своей правоте.
Но практически всегда последнее слово все же остается за инструктором. Он имеет опыт общения не только с космонавтами, но и с представителями промышленности, с которыми без должного уровня знания систем и разговаривать бесполезно. Не станут.
Вот характерная картинка.
Перед комплексной экзаменационной тренировкой, для предварительной проверки готовности техники и людей, в Центр прибывают обычно представители НПО «Энергия».
– С чем приехали? – спросил прибывших специалистов инструктор, проводивший в это время тренировку.
– Без сюрпризов и особых новостей.
– И то хорошо. Значить явных подсидок не будет?
– Никаких указаний не было, – инженер улыбнулся.
– Ладно. Тогда у нас вопросы, – инструктор открыл свой журнал, в котором записывал все замечания экипажу, – Возникли некоторые нюансы с вводом предлагаемых вами отказов на перспективных тренажерах. Вы рассматриваете да выхода из ситуации. Мы нашли еще один путь и, по нашему мнению, он более предпочтительнее. Как вы будете оценивать действия экипажа, если он станет действовать по третьему, а может быть и предложит свой вариант действий?
– Ну-у-у, – протянул инженер, подбирая вариант ответа, – Все-таки желательно выполнять наши рекомендации. А с вашими предложениями, как я понимаю, нам надо еще разбираться. Возможны подводные камни. Придется отвлекать от основной работы многих людей. Ты же знаешь-лучшее всегда враг хорошего.
– Подавливаешь? Но вед предложение может быть и очень серьезным.
– Может. Но тогда получается, что наша большая фирма хуже знает собственные разработки. А вы такие молодцы, что…,-он не договорил и выразительно посмотрел на инструктора.
– И что же дальше? Мне так и сообщить космонавтам, чтобы они не рыпались.
– Ну почему же. Давай с тобой рассмотри это предложение. Если это серьезно, я доложу руководству.
– Это серьезно.
– Тем более. Обязательно надо, чтобы вы прислали нам свои предложения.
Бумага есть бумага. На нее всегда реагируют.
– Вот только тренировка завтра.
И они углубились в схемы, расчеты, тщательно обсуждая каждый пункт предлагаемого решения.
Нельзя не сказать и об отношениях космонавтов и инструктором.
Одни действуют строго по уставу и инструкции.
Другие допускают дружеское обращение: «Петя, Вася…». В этом случае после полетов часто возникают сложности. Космонавт становится большим начальником, генералом, а инструктор все тот же майор или подполковник. Как теперь к нему обращаться? С какими вопросами или просьбами подходить? Иногда инструкторы не удерживаются, чтобы за рюмкой не сказать: «А вот мы с Петей…, а вот Вася сказал…Пошли к Пете. Он все сделает. Вот такой мужик!»
Иногда и космонавты после полета в упор не видят своего инструктора. От многих причин это зависит. И от собственно характера космонавта, и от того, какую роль он отводил сам инструктору в период своей подготовки.
А это тоже часто зависит от того, летал ли уже космонавт в космос, или это у него, хоть и не первая, но все же очередная подготовка к полету.
Космонавты тоже бывают разные. В период подготовки.
Один сразу соглашается на руководство со стороны инструктора.
Другой видит в инструкторе только справочник. Сам, мол, я лучше знаю и во всем разберусь.
Третий нейтральный.
Четвертый. Обижается на то, что ему навязывают дополнительный контроль.
Хуже всего бывает, когда слетавший космос космонавт, сразу начинает считать себя Звездой. Считает, что теперь ему все можно, что он все знает лучше других и теперь только он вправе учить других, а та, предварительная учеба, вообще была для него бесполезной. В этом случае инструктор может и не дослужить до заслуженной пенсии.
Бывают и особенно злопамятные космонавты. Пакостят людям даже после их увольнения в запас.
Одного я такого знаю. Климук Петр Ильич. Помню его капитаном, который клянчил у начальника дом космонавтов хоть несколько значков и открыток, чтобы кому то подарить. Повезло парню, и он вне очереди слетал в космос.
Окончил Военно-политическую академию. Стал Начальником Политотдела Центра подготовки космонавтов, а затем и Начальником Центра подготовки космонавтов.
Многие сослуживцы рассказывали мне, как специалист по радио Ульянов Юрий Сергеевич взял на себя вину за аморальный поступок Климука на космодроме. Пожалел молодого парня. Климук тогда ему «горы» обещал.
Ульянова уволили сразу же после того, как Климук стал Начальником Политотдела. Преследовались члены его семьи, чтобы рот не раскрывали.
Рано ушел из жизни Ульянов из-за сердечного приступа. Но разве эту зависимость докажешь? Это же моральные аспекты жизни.
Весь Центр помнит конфликт молодой женщины, жены офицера, с Климуком. На проходной Климук решил с ней поговорить и потребовал у нее пропуск.
– А с какой стати я его должна вам предъявлять? – удивилась молодая красивая особа, к которой обратился Климук.
– Я Климук.
– А я, – и она назвала свою фамилию и имя-, И дальше что?
– Я Климук, – только и смог произнести начальник.
