Этот доблестный героический подвиг защитников полуострова Ханко в грандиозных масштабах должна повторить Москва!»
Подумать только: «Правда» призывает защитников столицы равняться на подвиг гангутцев!..
Вскоре на страницах «Правды» была напечатана подвальная корреспонденция Вл. Рудного о борьбе гангутцев, рассказавшая о наших героях-матросах, солдатах, летчиках, катерниках. А 13 ноября все газеты и радио опубликовали ответ защитников Москвы защитникам Гангута. Защитники Москвы писали: «Пройдут десятилетия, века пройдут, а человечество не забудет, как горстка храбрецов-патриотов земли советской, ни на шаг не отступая перед многочисленным и вооруженным до зубов врагом, под непрерывным шквалом артиллерийского и минометного огня, презирая смерть во имя победы, являла пример невиданной отваги и героизма. Великая честь и бессмертная слава вам, герои Ханко! Ваш подвиг не только восхищает советских людей — он вдохновляет их на новые подвиги, учит, как надо оборонять нашу страну от жестокого врага, зовет к беспощадной борьбе с фашистским бешеным зверьем».
И защитники Ханко, прочитав это письмо, подписанное сотнями людей — рабочими, солдатами, партийными руководителями и всем командованием обороны столицы, еще более упорно продолжали оборонять свой Гангут.
10 ноября на Ханко получили оповещение о выходе с острова Гогланд нового отряда кораблей под командованием контр-адмирала М. З. Москаленко. Отряд большой: эсминец «Стойкий», лидер «Ленинград», минный заградитель «Урал», транспорт «Жданов». Его переход обеспечивали пять базовых тральщиков — 201, 211, 215, 217, 218 и четыре катера МО.
Накануне начальник штаба базы П. Г. Максимов получил запрос о погоде. Мы ответили, что погода в районе Ханко плохая: ветер 4 балла, снег, температура — минус 3.
По нашим расчетам эти корабли могли забрать около девяти-десяти тысяч человек и большое количество груза. Началась подготовка, сосредоточение грузов и личного состава. Я был крайне озабочен. Останется ли у нас время для уничтожения боевых объектов и техники?
Прошло 10 ноября. Отряд Москаленко на Ханко не прибыл. Мы донесли об этом командующему флотом. Весь день наши самолеты искали корабли в заданной части Финского залива. И не нашли.
Потом выяснилось, что наши истребители зря искали этот отряд. Утром 11 ноября эти корабли из-за плохой погоды вернулись на Гогланд.
Пришлось сосредоточенные грузы укрывать в порту, а воинские части вернуть на их прежние места. Опять мы зря расходовали горючее.
14 ноября в 8 часов 46 минут на рейд Ханко прибыли минный заградитель «Урал» под командованием Ивана Григорьевича Карпова, в сопровождении базового тральщика № 215 и трех катеров МО.
Командир этого отряда — капитан 1 ранга Н. И. Мещерский, прибыв на командный пункт, сообщил, что из его отряда погиб на минах эсминец «Гордый», подорвался на мине эсминец «Суровый». Погиб также базовый тральщик № 206 и катер МО-301.
Я спросил, где же лидер «Ленинград» и транспорт «Жданов»?
Н. И. Мещерский ответил, что «Жданов» погиб, а лидер «Ленинград» подорвался на минах и отведен на Гогланд.
Капитан 1 ранга Н. И. Мещерский донес командующему флотом о гибели кораблей. В своем рапорте он совершенно объективно указал, что опасность на переходе — только от мин. Причинами гибели кораблей являлись, с одной стороны, неточность счисления, а с другой — возможное усиление противником заграждения Юминда-Кери в западной части Финского залива.
Мы, в свою очередь, после всестороннего анализа обстановки донесли командующему флотом о прибытии отряда Мещерского и о наших предложениях. Они заключались в следующем.
Выпускать в обратный переход минный заградитель «Урал» только с двумя базовыми тральщиками — № 205, который пришел к нам после гибели «Сметливого», и № 215, который сопровождал «Урал» от Гогланда, опасно. Надо задержать «Урал» до прихода следующего эшелона. Обстановка на полуострове Ханко — без изменений. Противник пока не противодействует вывозу войск. Основная опасность — минная. Перевозка войск малыми группами кораблей приводит к большим потерям. Исходя из этого, мы просили прислать большой отряд, могущий снять сразу всех.
Ответа пока не было. Мы ждали.
С 4 ноября, когда стало ясно, что эвакуация началась, ради скрытности мы резко сократили радиообмен со штабом флота. Но дело требовало, чтобы мы все время держали Военный совет флота в курсе событий и обстановки в районе Ханко и подробно докладывали о ходе эвакуации. Опять нагрузка для наших летчиков-истребителей. Им поручили эту новую задачу. Все важнейшие документы, доклады, донесения мы отправляли самолетами прямо в Кронштадт. Не было ни одного случая, чтобы отправленные с Ханко пакеты не дошли до адресата.
На море появилось множество плавающих мин, подсеченных параванами, но не расстрелянных. Возникла новая опасность для кораблей непосредственно на рейде и на подходах. Командиру ОВРа капитану 2 ранга М. Д. Полегаеву, командирам и командам его катеров пришлось немало поработать, расстреливая и подрывая эти мины. Все время штормило. Очень опасно для катера или шлюпки подходить к качающейся на волне мине — одно неосторожное движение, порыв ветра, рывок волны — и мина ударится о борт и взорвется. Гангутские катерники отлично справились с этой ответственной работой. Не было ни одной жертвы от плавающих мин.
А на далеком Осмуссааре продолжали в это время отражать натиск фашистов.
14 ноября гитлеровские батареи с мыса Шпитгамм вновь обрушили на остров шквал артиллерийского огня. Под его прикрытием около восемнадцати катеров пытались подойти к острову и высадить десант. И опять, потеряв 6 катеров, были вынуждены уйти на восток. После этой неудачи противник до конца эвакуации так больше и не пытался захватить Осмуссаар. Все его ультиматумы и дважды повторенные попытки высадки ожидаемых результатов не дали. Осмуссаар так и остался непобежденным.
Плохо у нас на базе было с тральным имуществом. Приходили к нам корабли, требовали снабдить их параванами-охранителями, а у нас их не было. Напрасно мы обращались в тыл флота и к командующему — видимо, и в Кронштадте тралов не было. Только от этого кораблям не легче. От этих параванов-охранителей зависела судьба корабля и жизнь многих десятков, сотен людей. Все же плохо, что не запаслись таким простейшим имуществом, как тральное.
«Урал» и оба тральщика стояли на рейде, ожидая подхода другого отряда. Командующий согласился с нашим предложением. Грузы были частично погружены.
С середины ноября мы начали уничтожение подвижного состава Ханковской железной дороги и железнодорожных батарей. Решили сбрасывать подвижной состав в воду, в гавань, преследуя две цели: не отдать вагоны, паровозы, транспортеры противнику и в то же время замусорить гавань, лишить противника возможности пользоваться ею хотя бы 6–8 месяцев, а может быть, и больше.
